Все мои ничтожные печали. Мириам Тэйвз
Читать онлайн книгу.
своих мнимых любовников-поэтов. Словно это была ее главная профессия. Она превратила меня в настоящую героиню. Она вспоминала истории из моего детства: какой я была храброй, совершенно бесстрашной (Вы бы видели ее верхом! Как она скачет на лошади вокруг бочек! Здесь кто-нибудь знает, что такое родео?) и самой крутой девчонкой во всем городке. И никто не смешит ее лучше, чем я, и все ее выступления на концертах вдохновлены моей жизнью с ее диким, свободным ритмом, моей тонкой чувствительностью, моим духом противоречия (то есть категорической неспособностью признавать собственные ошибки), и она старается играть так, как я живу свою жизнь: свободно, радостно, честно (то есть как восторженный недоумок при полном отсутствии социальных умений). Она объявила всем этим людям, что ребенок, которого я ношу, станет самым счастливым на свете, потому что я буду его мамой, и что я пишу совершенно прекрасные книги о школе родео, и что я – ее лучшая подруга. Все неправда, кроме, может быть, самой последней части.
Эльфрида! Ты помнишь тот день? Она все же открыла глаза и кивнула. Я сказала, что она всегда меня оберегала в таких ситуациях. Она улыбнулась, по-настоящему улыбнулась. Я ткнула пальцем в подушку с вышитыми стрекозами и сказала, что принесла ей подарок. Она сильно обрадовалась, даже как-то слегка чересчур. Мне подарок? Спасибо! Какая прелесть! Она прижала подушку к груди и поблагодарила меня еще раз, явно больше, чем следовало. Это просто подушка, сказала я. Она спросила, что у меня в пакете. В обычном пластиковом пакете из супермаркета, который я всюду таскаю с собой. Я сказала, что это мой новый роман, стопка скрепленных резинкой листов с распечатанным текстом и правкой.
Новая книга о школе родео?
Нет, книжная книга. Настоящая книга.
Ты наконец-то ее написала? Ура! Она попросила меня прочитать ей отрывок, и я ответила: Нет. Ну, хотя бы один абзац? Нет. Одно предложение? Нет. Полпредложения! Одно слово? Нет. Одну букву? Я сказала: Ну ладно, уговорила. Я прочту первую букву романа. Она улыбнулась, закрыла глаза и откинулась на подушку, словно в предвкушении дивного угощения. Я спросила, готова ли она слушать. Эльфи кивнула, не открывая глаз. По-прежнему улыбаясь. Я встала, откашлялась, выдержала паузу и прочла:
Л.
Эльфи вздохнула, запрокинула голову к потолку и открыла глаза. Она сказала, что это прекрасно, ПРЕКРАСНО и очень правдиво. Это лучшее из того, что я написала. Я поблагодарила ее и убрала страницу обратно в пакет.
Она спросила, могу ли я хоть в двух словах рассказать, о чем книга. Я сказала: Могу. Это книга о сестрах. Я посмотрела на Эльфи и внезапно расплакалась, горько и безутешно. Я рыдала, наверное, добрых двадцать минут, сгорбившись на оранжевом стуле у окна. Эльфи протянула руку, прикоснулась к моей ноге – докуда могла дотянуться с кровати – и попросила прощения. Я спросила: За что? Но она промолчала. Я снова спросила, за что она просит прощения. Мой хриплый голос звучал раздраженно. Я ударила ладонью по укрепленному небьющемуся стеклу – в