В этот раз воссоединение с Вселенной произошло, когда таймер на медиастоле принялся отсчитывать шестую минуту.

      Долго! – успел подумать Инколан.

      Как и в первый раз он рассыпался звонкими квантами, растянулся, развернулся космическим простором, туманностями и облаками, пролился пустотой, наполненной излучениями, атомами и редкими путешественниками издалека. Всюду, всюду он! Миллиарды ярких пейзажей, миллиарды открытий, миллиарды новых идей! Все это теснилось в нем, соперничало, вспыхивало искрами, гасло, рождалось вновь и тлело, чтобы, в конце концов, оставить в состоянии умопомрачительной неги и сладкого тумана в голове.

      О, Вселенная, вот ты какая! Как бы не забыть ничего! Как бы зафиксировать, задержать, сохранить в себе.

      – Тикан… Зобти камони… – забормотал Инколан. – Ики гаваки…

      Сомнение отразилось на его лице. Что за слова? Что за непонятные звуки? Эти звуки сходят с его губ?

      – Уч чи-чи-ка…

      Возможно, он изобрел новый язык, новые понятия и определения.

      – Господин? – заглянул в кабинет секретарь.

      – Хэ? – спросил Инколан, полулежа в кресле.

      Шевелиться совсем не хотелось.

      – Вы в порядке?

      – Да.

      Знакомые слова вернулись, наполнили сознание.

      – Мне… мне нужно полежать… – сказал Инколан.

      – Вам плохо? – обеспокоился Джескар.

      Он сделал несколько шагов по мозаичному полу по направлению к креслам.

      – Нет! – махнул рукой Инколан. – Мне как раз очень хорошо. Очень-очень… – он издал стон. – Хорошо.

      – И все же…

      – Крха ин кха! – рыкнул Инколан.