Привет, дорогой дневник, я из России. Марина Тмин
Читать онлайн книгу.
отдайтесь магии ночи.
маленькие естествоиспытатели, путешественники, глядят из прошлого.
и горько плачут.
9
время больше не эфемерно – болит, не трогай.
можно пощупать – не значит, что нужно щупать.
надвигающаяся весна не облегчает, но скручивает бараньим рогом.
склоняешься над задачей, состоящей из пирога и супа.
наблюдаешь, как по стене распускается чёрная плесень;
время измеряется новыми плесневелыми отростками.
февраль превращается в первый весенний месяц,
и дышать становится не легко, но подозрительно просто.
кислород насыщает мозг, эндорфином бежит по венам.
грубая прямоугольность шероховатых стен
заставляет угрюмо пялиться в потолок, ненавидя стены,
ненавидя систему, утверждавшую, что она – либеральнейшая из систем.
и думать:
если переиграть? отозвать ходы, время перевернуть?
пожертвовать, например, слоном, в попытке пресечь бесконечный шах?
голову наполняет густая, едва различимая муть.
время спрыгивает на стол, и стрелки нелепо топорщатся на часах.
время больше не эфемерно. вот кровь и плоть.
садится напротив тебя, фигуры со знанием расставляет.
подкуривает и отсчитывает: «королева – четыре, пешка – год».
не на жизнь, а на смерть, не на смех, на годы твои…
играем?
вдали от дома человек человеку – брат,
каждый встречный – иное, но всё же – родное племя.
подымается грудь, как если бы был домкрат.
очень искренне: рад. я сердечно рад,
что столкнулись именно в это время.
время…
свой, чужой, дилетант, дезертир, предатель…
можно выдохнуть, взять «казбеги», экмек, перно.
над водой всех рек всего мира ногой болтать,
была бы такая профессия – ногоболтатель,
я бы работал без передышек, без всяких «но».
я бы человека разглядывал без конца.
слушал бы, как он без устали говорит о том, о сем.
может, через годы не вспомним черты лица,
но
мы друг другу оставим зарубинки на сердцах.
просто так.
даже если никого этим не спасём.
эскиз
это же можно все коротко и хлестко,
в двух словах набросать простой эскиз,
сбросить до заводских настроек, хвостик
кометы подоткнуть одеялом, под которым мордой вниз —
святая троица сливается в индивид,
человечишко становится расс-трое-н,
человечишко: «хочу – человечищем», говорит.
под роялем шалаш построил.
раскраивается и утраивается сознание, попеременно
утрачивается способность к аминю и на авось.
желание выкрикивается в ушную раковину вселенной —
чтобы наверняка сбылось.
если допустить,
что
пребывание в этом измерении окажется безальтернативным,
нам