Лупят расчетливо и умело.

      И я, не колеблясь, сказать берусь,

      Что только самый последний трус

      Способен пойти на такое дело.

      Еще бы! Ведь можно сломать любого,

      Если кучей на одного.

      А главное, риска же никакого!

      Полное низкое торжество!

      И если такой вот нечестный «бой»

      Берет начало порою с детства,

      То качество это идет в наследство

      И людям с седеющей головой.

      Что ж, кулаков тут, пожалуй, нету.

      Здесь все бескровно на первый взгляд.

      И все же хоть тут и не бьют кастетом,

      Но ребра не меньше порой трещат.

      И здесь, не в проулке, а в светлом зданье,

      Где пальцем не тронет тебя никто,

      Все тихо и мирно. Идет собранье.

      И вдруг – что-то явно пошло не то…

      Выходит один, и другой, и третий,

      И разом вдруг кучей на одного!

      Слова их то плети, то хитрые сети,

      Попробуй осмыслить, найтись, ответить,

      Подчас и не выдавишь ничего!

      Один растерялся, а те и рады,

      И громоздят этажи из лжи.

      Ведь сговорились же явно, гады.

      А вот попробуй-ка, докажи!

      Вина? Да вины-то подчас и нету!

      Какая-то мелочь. Но суть не в том.

      Им надо сломать его, сжить со света,

      И лупит с трибуны за громом гром!

      Есть в жизни хорошее слово: спайка.

      Мы с детства привыкли хранить его.

      Но если кучей на одного,

      То это не спайка уже, а шайка!

      И среди черт не весьма красивых,

      Что прячутся где-то в душевной мгле,

      Эта – из самых, увы, трусливых,

      Из самых подленьких на земле!