Жулик пойман. И уже давно

      Катится троллейбус по предместью.

      А внутри клокочут все равно

      И бурлят, как крепкое вино,

      Люди с незапятнанною честью.

      Жулик – дрянь. И мы, ему желая

      Строгого и крепкого суда,

      Все же сами что-то упускаем,

      Ибо слово «совесть» понимаем

      Как-то странновато иногда.

      Если б вдруг грабителем был назван

      Тот мужчина в роговых очках,

      Он, наверно, за такую фразу

      Вас мгновенно обратил бы в прах!

      А ведь сам у друга одолжил

      Как-то деньги, мило и культурно.

      И отнюдь устроился недурно:

      Взять-то взял, а возвратить «забыл».

      Вор, стянувший трешницу сейчас,

      Негодяй отныне и навек.

      А урвавший больше в десять раз –

      «Честный» и «приличный» человек!

      Так уж, видно, издавна считается,

      Только, если честно говорить,

      Между «не отдать» и «утащить»

      Разницы большой не получается.

      Впрочем, дело не в одних рублях,

      Не в одном стяжательстве, конечно.

      А в других, «не денежных» делах

      Так ли мы порою безупречны?

      Женщина, что жулика кляла,

      Том стихов из сумочки достала.

      Как она его приобрела?

      Да когда-то у друзей взяла

      И, как говорится, «зачитала»…

      Если тайно в магазине взять

      С полки книгу – это будет кража.

      А у друга взять и «зачитать» –

      Тут неловко и сказать-то даже.

      А скажи – и впрямь услышишь смех,

      Даже вскинет брови в изумленье:

      – Не вернула книгу? Вот так грех!

      Тоже мне, простите, преступленье!

      И подите растолкуйте ей,

      Что тому хозяину, быть может,

      Книга эта важного важней

      И богатства всякого дороже.

      Жулик пойман и под стражу взят.

      Мягко мчит троллейбус по предместью…

      А внутри все спорят и шумят,

      И бесчестность подлую бранят

      Люди с «незапятнанною честью»!..