Заставь меня влюбиться. Влюбляться лучше всего под музыку. Лена Сокол
Читать онлайн книгу.
свои туфли.
– Ничего, – отозвалась я.
– Ничего себе ничего! – Рассмеялся Дима. – Бойкая у вас дочь: лезет и лезет целоваться!
– Что? – Не узнавая свой голос, взвизгнула я.
– Да. – Калинин положил руку себе на грудь. – Я ей: «Маша, ты же болеешь, гляди, еще и мама смотрит. Давай не будем при ней целоваться?» А она все равно лезет. «Целуй, – говорит, – а то никуда не отпущу!»
– Дима-а-а! – Краснея от ушей до пяток, взмолилась я. – Такие шутки не уместны при моей маме!
– Машенька, – взволнованно произнесла она, оглядев меня, – я думала, ты у нас скромная, а ты вон…
– Да он шутит!
– Я не шучу. – Уперся Дима, напуская на себя самый серьезный вид.
Просканировав взглядом нас обоих, мама решила расслабиться. Улыбнулась и покачала головой.
– А, чуть не забыл. – Калинин передал мне пакет. – Чтобы ты не скучала, буду после обеда.
Я прижала хрустящий пакет к груди.
– А как же… – Указала на комнату брата. – Не боишься его?
– Ты про вашего домашнего Федю Емельяненко? – Отмахнулся он, пропуская маму вперед. – Вы бы его отдали, я не знаю, в смешанные единоборства, что ли. Хоть деньги бы приносил.
– Ну, приходи, раз не боишься. – Я смущенно закусила губу.
– Жди меня, и я приду, только очень жди. – Дима вышел в подъезд вслед за мамой.
– И еще… спасибо за все. – Сказала я и опустила взгляд.
– Должна будешь. – Усмехнулся он, закрывая дверь.
Я подбежала к окну. Как ни странно, долгого представления с захлопыванием дверей на это раз не вышло. Калинин галантно открыл маме дверцу своего тазика, усадил на пассажирское сидение и сел сам. Бах! Закрылась, надо же – с первого раза, и с таким же грохотом и треском чудо отечественного автопрома поползло прочь по дороге.
Бросившись на кровать, я поспешно вытряхнула из пакета все содержимое. «Вау…» На простыню посыпались, запаянные в упаковки чернографитные классические карандаши разной твердости, механические карандаши для скетчинга и огромная коробка маркеров для графики. Даже дух перехватило: где он все это достал?
Сердце пело в груди, точно маленькая беспокойная птичка, пока я доставала белые листы, доску и усаживалась удобнее. Проглотив скопом все положенные лекарства и запив их водой, я вскрыла набор карандашей. Вот это богатства: самый мягкий из них ложился на бумагу густым черным мазком, самый твердый – тонким росчерком прямых линий. Мои пальцы задрожали в нетерпении.
Закрыв глаза, я уже знала, кого нарисую. Давно хотела отобразить его таким, каким могла видеть только я одна – настоящим, добрым и сильным. Моим.
Что делает девочка, которая валяется дома с болезнью? Отдыхает, спит, принимает лекарства, медитирует? Неверно. Девочка прихорашивается: принимает, наплевав на запреты, ванную, потом делает укладку «я-к-волосам-не-прикасалась-они-сами-такие-красивые» и наносит капельку духов с цветочным ароматом на запястья – нет, ну а что? Вдруг я каждый день так пахну? И, ужасно нервничая, загибает реснички