Волки воют под окном,

      Средь снегов бежит дорога,

      Всё ты думаешь о том,

      Что осталось жить немного.

      Книги мудрые твои,

      Безусловно, много значат:

      Все о жизни и любви —

      Разве может быть иначе?

      Льётся смертная тоска

      На шершавый лёд бумаги.

      Надо капельку отваги,

      Чтоб начать издалека.

      Жизнь несется – то режет то нежит,

      То одарит, а то отберет.

      Чудеса всё случаются реже,

      Неудачи почти каждый год.

      И приливы судьбы и отливы

      Так похожи на жест игрока:

      Мечет карты он ловко, – и лживы

      В этот миг и глаза, и рука…

      Там, на краю рассвета, где вечно живут потомки,

      За линией горизонта, где жизнь обретают слова,

      Сквозь влажную зелень леса струится лучик тонкий,

      В тени набежавшей тучи заметный едва-едва.

      Туда я приду когда-то на долгие посиделки

      Легко разговаривать с ветром и птицам дарить голоса.

      У каждой, чтоб отличалась, должны быть в голосе метки,

      Есть в этом высокая правда, та, что глаза в глаза.

      И эти журчащие звуки услышите вы, проснувшись,

      Обрывки слов лягут в душу прозрачною белизной,

      И будете вы на рассвете стоять и настраивать уши,

      Чтоб птичью песню услышать, подсказанную мной.

      И что еще в мире надо счастливому человеку,

      Я рад, что мне по силе этот нелегкий труд,

      И в день мой в самый последний, когда перейду я реку,

      Меня бессмертные боги в лес тайный войти позовут.

      Ты был пчелой и бил челом

      Цветку почти в бреду,

      А я, задев тебя плечом,

      Врываясь на ходу

      В твой незатейливый мирок,

      Смеялся тихо между строк

      И дул в свою дуду.

      Не верить в Бога – твой конек,

      Ехидный твой прием,

      А я на лавочку прилег

      И думаю о нем.

      Смотрю на небо: облака

      Неторопливы и слегка

      Подсвечены огнем.

      Пугливый маленький зверек

      Нырнул в свою нору,

      Всем естеством своим изрек:

      «Сегодня не умру!».

      Живи, живи, мой юркий друг,

      Сегодня ты расширил круг,

      Продлил свою игру.

      Здесь не найдешь чернил, шершавой нет страницы,

      Где с росчерком