Какая ночь – тонка, прозрачна и легка!

      Я созерцаю в ней движение ветвей.

      Они качают в новорожденной листве

      Своей луну, чтоб той спалось во все бока.

      Меж листьев, вычерненных сумраком дотла,

      Сияют звезды в леденящей их красе.

      И свет фонарный туже затянул корсет,

      Чтоб тьма аллеями без шорохов прошла.

      Какая ночь! В ней места нет для прочих дел.

      Лишь созерцание – мечтателя удел.

      Ветер ветви без жалости бьет,

      Рвет еще неокрепшие листья.

      Это май. В нем прописаны ливни.

      (Пусть на птичьих правах, что не в счет.)

      Грянет гром. Капли, в танце зайдясь,

      Наступая друг дружке на пятки,

      Вмиг свои установят порядки,

      Молний гребнем на прядки делясь.

      Растекутся, сначала – ручьи,

      После – реки, затем – океаны…

      Но раздвинет светило экраны

      Туч, вернувши чертоги свои.

      Был недолог, увы, ливня пляс.

      Затихают раскатов аккорды.

      Над небесною нивой, как кода,

      Семицветье восходит, смеясь.

      Словно вход в измеренье другое —

      Поле цветиков, хрупких и нежных,

      Меж вершин изгибаясь дугою,

      Дарит людям любовь и надежду.

      В нем, замыслив великое дело

      Этот мир изменить в одночасье,

      Средь ромашек, пьянительно-белых

      Тихо бродит беспечное счастье.

      И на зов откликаются люди.

      Покидая асфальтного змея,

      Всей душой открываются чуду,

      Кто как может и кто как умеет.

      Собирают охапками волю,

      Так чтоб вдосталь и даже за гранью,

      И уносят ромашковость поля —

      Кто в руках, кто в душе – непрестанно.

      Дождь в горах. Какое совершенство.

      Гнутся ветви, тяжести вкусив.

      Испытав наполненность, в блаженстве

      Ручейки на рек поют мотив.

      Небо по траве росинки крошит,

      С гор свисает прядями туман,

      И в дожде затерянная лошадь

      Пьет покой ромашковых полян.

      Манят вновь за собой меня ленты дорог,

      Пробудив от заснеженных снов.

      Я хочу, чтобы море искрилось у ног,

      Оживая от зимних штормов,

      Чтобы чайки кружили, садясь на причал

      В ожиданьи, встречая суда…

      Чтобы кто нибудь тоже вот так меня ждал,

      Растопив многоличие льда…

      Белый дым жасмин опутал.