Плацкартный вагон мерно потряхивало. Поезд приближался к вокзалу. Живот у Михи до сих пор крутило от тюремной снеди, но туалет уже час как был закрыт – санитарная зона. Он отбил брату короткое сообщение: «Подъезжаю». Ответа не дождался.

      На платформе тоже никто не встретил. По сердцу скребло смутной тревогой. Братья почти не связывались за время Михиного заключения – зона попалась строгая, «красная», и вымутить телефон было нереально. Письма же оседали в столе начальника колонии.

      Миха честно оттрубил весь срок: прошения по УДО начальник после отказа «стучать» рвал у него на глазах. Хранение и распространение – глупая статья. Да оно и вышло глупо. Не было времени ни спустить «вес» в унитаз, ни отвесить Лерику подзатыльник за то, что он притащил домой эту дрянь. Только и оставалось рыкнуть напоследок: «Напиши ему – прямо при мне пиши, – что больше этим дерьмом не занимаешься!» Михе пришлось, как всегда, впрячься за слабого, слишком мягкотелого для тюрьмы Валерку. Всю вину Миха взял на себя, выиграв тем самым четырехгодичный отпуск в исправительной колонии. А Лерик остался один. По крайней мере, Миха на это очень надеялся: что не объявится вновь на горизонте гадкий Киря.

      Киря жил с братьями в одном дворе. Мелкий, лопоухий, вертлявый, всегда с козявками и соплями на рукавах, он быстро сдружился с Лериком – подкупил его третьим «Варкрафтом», DVD-проигрывателем и полным еды холодильником. Киря тоже был «безотцовщиной», но с оговоркой – время от времени к его размалеванной мамаше приезжал на день-два бритоголовый мужик, которого Киря называл «папой». Миху такие знакомства Валерки в восторг не приводили, но он терпел – для него Киря стал тем, к кому можно сплавить Лерика, если у мамки случался очередной «приход».

      Отца Миха не знал. Лет с десяти, как старший, он взвалил на себя ответственность за обоих – мать и брата, еще задолго до того, как родительницу увезли на скорой. В тот раз случился особенно тяжелый приступ – она три дня кряду материлась, жевала губки и бытовую химию, ссорилась с голосами в голове, ползала по ею же заблеванным полам – без перерыва на сон. И вдруг завалилась набок посреди коридора – точно игрушка, у которой кончился заряд. В больнице потом сказали – кровоизлияние в мозг.

      Работать Миха начал с младых ногтей – мамке задерживали пенсию по инвалидности, дома хоть шаром покати, все уходило на выпивку. Наверное, так он и упустил Валерку. Миха – с раннего возраста крепкий и плечистый – сначала таскал на рынке коробки за смешную сотку в день, потом устроился на склад. Лерик же добывал деньги по-своему: играл в автоматы, сдавал не пойми откуда берущийся цветмет и постоянно отирался с Кирей. К пятнадцати годам Миха успел сорвать спину, начал курить и обзавелся внушительными