Среди лесов, унылых и заброшенных,

      Пусть остается хлеб в полях нескошенным!

      Мы ждем гостей незваных и непрошенных,

          Мы ждем гостей!

      Пускай гниют колосья перезрелые!

      Они придут на нивы пожелтелые,

      И не сносить вам, честные и смелые,

          Своих голов!

      Они растопчут нивы золотистые,

      Они разроют кладбище тенистое,

      Потом развяжет их уста нечистые

          Кровавый хмель!

      Они ворвутся в избы почернелые,

      Зажгут пожар, хмельные, озверелые…

      Не остановят их седины старца белые,

          Ни детский плач!..

      Среди лесов, унылых и заброшенных,

      Мы оставляем хлеб в полях нескошенным.

      Мы ждем гостей незваных и непрошенных,

          Своих детей!

      Тянется лесом дороженька пыльная,

      Тихо и пусто вокруг.

      Родина, выплакав слезы обильные,

      Спит и во сне, как рабыня бессильная,

      Ждет неизведанных мук.

      Вот задрожали березы плакучие

      И встрепенулися вдруг,

      Тени легли на дорогу сыпучую:

      Что-то ползет, надвигается тучею,

      Что-то наводит испуг…

      С гордой осанкою, с лицами сытыми…

      Ноги торчат в стременах.

      Серую пыль поднимают копытами

      И колеи оставляют изрытыми…

      Все на холеных конях.

      Нет им конца. Заостренными пиками

      В солнечном свете пестрят.

      Воздух наполнили песней и криками,

      И огоньками звериными, дикими

      Черные очи горят…

      Прочь! Не тревожьте поддельным веселием

      Мертвого, рабского сна.

      Скоро порадуют вас новоселием,

      Хлебом и солью, крестьянским изделием…

      Крепче нажать стремена!

      Скоро столкнется с звериными силами

      Дело великой любви!

      Скоро покроется поле могилами,

      Синие пики обнимутся с вилами

      И обагрятся в крови!

      О красавица Сайма, ты лодку мою колыхала,

      Колыхала мой челн, челн подвижный, игривый и острый.

      В водном плеске душа колыбельную негу слыхала,

      И поодаль стояли пустынные скалы, как сестры.

      Отовсюду звучала старинная песнь – Калевала:

      Песнь железа и камня о скорбном порыве Титана.

      И песчаная отмель – добыча вечернего вала –

      Как невеста белела на пурпуре водного стана.

      Как от пьяного солнца бесшумные падали стрелы,

      И на дно опускались, и тихое дно зажигали,

      Как с небесного древа клонилось, как плод перезрелый,

      Слишком яркое солнце и первые звезды мигали, –

      Я причалил и вышел на берег седой