Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в пространстве судебной полемики. Ольга Тогоева
Читать онлайн книгу.
type="note">[81]. (Илл. 2)
Еще более жесткий ответ отправил Пьеру Колю Жан Жерсон: его письмо содержало исключительно резкую критику основных идей оппонента. Прежде всего канцлер университета в который раз заявлял, что «книги, слова и изображения», пробуждающие в людях похоть, должны быть изгнаны из «нашей республики христианской религии»[82]. Он также вступался за униженную Пьером Колем Кристину Пизанскую: по его мнению, в своих письмах она совершенно разумно указала поклонникам «Романа о Розе» на то, что его чтение заставит покраснеть не только королев, но и любого достойного и скромного человека[83]. Он поддерживал и подозрения поэтессы, высказанные ею в письме к Жану де Монтрейю в том, что Жан де Мён столь сильно интересовался проблемой вседозволенности плотских утех потому, что сам был весьма озабочен этим вопросом[84].
Однако с особой язвительностью Жерсон отзывался о выкладках Коля, посвященных естественности публичных разговоров об интимной жизни. Рассуждения о том, что невинность ребенка позволяет безнаказанно рассуждать о его половых органах, приводили его в ярость: он полагал подобные воззрения еретическими[85] и предлагал своему коллеге перечитать De nuptiis et concupiscentia Блаженного Августина, дабы осознать, что даже то состояние невинности, в котором пребывали Адам и Ева, не помешало им совершить плотский грех[86].
Еще больше вопросов вызывал у знаменитого теолога пассаж о вульве женщины как о ее святилище, вычитанный «неизвестно в какой Библии». Он предполагал, что текст Священного Писания, которым воспользовался Коль, явно отличался от общепринятого, или же его оппонент просто плохо понял слова св. Луки: «Как предписано в законе Господнем, чтобы всякий младенец мужеского пола, разверзающий ложесна, был посвящен Господу» (Лук. 2: 23)[87]. «Что же в данном случае окажется посвящено Господу?» – вопрошал Жерсон. И сам отвечал на свой вопрос: «Если ты не можешь сказать, это сделаю я: первенец, [родившийся у женщины]»[88].
Яростные атаки Жана Жерсона на поклонников Жана де Мёна положили конец спору о «Романе о Розе», первой крупной литературной дискуссии в европейской истории[89]. Тем не менее, вопросы, которые обсуждали ее участники, были далеко не новыми. Собственно, все они оказались подробнейшим образом рассмотрены уже в трудах Блаженного Августина, которого на протяжении всего Средневековья почитали как наиболее авторитетного автора в вопросах сексуального воспитания[90].
Для Августина (354–430), переход которого в христианство сопровождался радикальным пересмотром собственного отношения к плотским утехам[91], наиболее естественным состоянием представлялось воздержание. С особым отвращением он относился к самому акту соития, способному низвергнуть мужской разум с высот просветления в пучину низменных страстей[92]. Теолог искренне сожалел, что продолжение человеческого рода невозможно без этих, совершенно животных движений
«Illic peroratum satis arbitror scripta, verba et picturas provocatrices libidinose lascivie penitus excecrandas esse et
«Illud subinde mulier hec prudenter attulit quod ad lecturam actoris tui erubescerent regine – erubesceretn ingenia bene morata ingenuoque pudore predita» (Ibid. P. 168).
«Vide potius ne actorem tuum iste dolus infecerit: dum enim amoris carnalis inducit vituperia – cuius laudes sepius extollit —, quidni secundum tuam noticiam faciles ad illum animos proniores reddere studuerit» (Ibid. P. 170).
«Dicis itaque quod puer biennis aut triennis sit in statu innocencie. Hec est heresis Pelagii, quam asserens pertinaciter hereticus est censendus» (Ibid. P. 164).
«Legatur non ego sed Augustinus in
«Sed quod addis membra secreta mulierum sanctificata olim ex more fuisse, nescio qualis te Biblia ducuerit nisi forte tu aliam a nostra te penes habueris, – aut si non movet te seducitque illud Luce: 'Omne masculinum adaperiens vulvam, sanctum Domino vocabitur'» (Ibid. 166).
«Quid, oro, sanctum Domino vocabitur? Si siles, respondeo: primogenitus» (Ibid.).
Пьер-Ив Бадель полагал, что поклонники «Романа о Розе» замолчали, как только поняли, насколько серьезно воспринял их «литературную игру» Жан Жерсон:
Не случайно именно Августина Жан Жерсон предлагал перечитать Пьеру Колю (см. прим. 5 на с. 37). Подобные отсылки имелись и в других текстах теолога, посвященных «Роману о Розе». В «Видении о „Романе о Розе“» он ссылался на
В своей «Исповеди» Августин писал, что после обращения он перестал задумываться о поисках жены и о прочих земных удовольствиях: «Convertisti enim me ad te, ut nec uxorem quaererem, nec aliquam spem seculi hujus, stans in ea regula fidei in qua me ante tot annos ei revelaveras» (
«Hoc saltem attendant miseri decepti et errore mortifero venenati, quia si per coitum masculorum et feminarum ligatur pars Dei, quam se manducando solvere et purgare profitentur, cogit eos hujus iam nefandi erroris necessitas, ut non solum de pane et oleribus et pomis, quae sola videntur in manifesto accipere, sed inde per concubitum potest, si feminae utero concepta fuerit, colligari» (