Дело «Памяти Азова». Владимир Шигин
Читать онлайн книгу.
я спускал шлюпки, был приготовлен наряд из артиллерийских квартирмейстеров и учеников для конвоирования главных мятежников на берег. Шлюпки спустили, на баркас в весла я посадил членов комитета и дружины и других главных мятежников, на которых команда указывала как на зачинщиков. На кормовом сиденье, транцевой доске и загребной банке сели вооруженные конвоиры с винтовками.
В общем, потери в команде не были большими. Я не помню точно цифры, но сдается мне, что убитых было не более десяти.
В это время ко мне прибежали снизу и сказали, что лейтенант Лосев просит дать ему шлюпку для съезда на берег. Я приказал подать вельбот № 2. На него с балкона сели Лосев, два артиллерийских квартирмейстера и еще кто-то и отвалили на берег. На берегу Лосев дал знать властям о положении на крейсере. В Ревеле в это время не без основания ожидали бомбардировки крейсером города. Пехотные части были рассыпаны возле берега бухты редкой цепью, “под артиллерийский огонь”». Никого с берега в море и обратно не пропускали.
Отправив на берег главных мятежников, я продолжал производить аресты. Дальше было невозможно в этой обстановке производить следствие и точно разбираться, кто был причастен к мятежу, и я решил просто свезти на берег и там арестовать весь постоянный состав команды, оставив на корабле лишь необходимое число людей, для поддержания паров и освещения, из наиболее надежных. Мичман Сакович занимался организацией службы в низах и установлением вахты в машинах и кочегарках.
В это время к нашему борту пришло первое судно из гавани. Это был крейсер пограничной стражи “Беркут” под командой капитана I ранга Шульца. Он вооружил свою немногочисленную команду и предложил мне взять сколько угодно мятежников. На “Беркут” я передал раненых на носилках. Снесли и тяжело раненного Мазурова. На “Беркут” я сдал большую часть списываемого постоянного состава.
Наш корабль в это время представлял собой безобразный вид: верхняя палуба загромождена разнесенными гинями и талями. Почему-то разнесены были пожарные шланги, шлюпбалки вывалены за борт, на шканцах стояли носилки с ранеными. Команда была одета как попало. Я стоял на верхней площадке правого трапа с наганом в руках. Отсюда я распоряжался “ликвидацией” бунта.
Одним из первых с берега прибыл полковник корпуса морской артиллерии Владимир Иванович Петров. Он был заведующим обучением на судах отряда и случайно отсутствовал на корабле по службе, в ночь восстания. Петров вбежал по трапу и горячо обнял меня. Владимир Иванович всегда благоволил ко мне и часто со мною беседовал. Я его обожал и всегда к нему прислушивался. Он был искренне рад видеть меня живым. Этот чудный человек, великан, похожий на Петра Великого, был точно сконфужен, что не был с нами ночью. “Я приехал помочь, распоряжайтесь мною”, – сказал он мне. Я, конечно, сразу же стал спрашивать его советы и указания».
Несколько комментариев к этой части воспоминаний Н. Крыжановского. Во-первых, настоящие имя Коптюха все