Вход в кофейню при гостинице «Белл» оказался настолько низок, что Джеральду пришлось пригнуться, проходя под бревенчатой притолокой.

      – К чему такое название? – насупилась Фрина, прочтя вывеску. – В прейскуранте же сказано – кофе здесь подают исключительно в гостиной.

      – Наверное по принципу lucus а non lucendo[6].

      – Это все объясняет. Где сядем?

      Джеральд нахмурился при виде настенного светильника – по сути, просто лампочки, ввинченной в допотопный патрон. Откуда в подобных местах эта страсть к тусклому свету, к маломощным лампочкам? Не может же все объясняться одной только экономией.

      – Принцип lucus а non lucendo в том, чтобы белое называть черным.

      – Не совсем, – донесся голос из полумрака. – Как раз наоборот. У «black» имеется очень древний корень, означающий «to bleach»[7].

      Только теперь супруги увидели невысокого мужчину, сидевшего в полутемном углу. Игра света делала его вытянутое лицо похожим на обезьянье.

      – Поправка принята, – сказал Джеральд. Они с Фриной заняли лучше всего освещенный столик.

      – А чем вы вообще тут заняты? – стал допытываться мужчина из угла.

      – Отдыхаем, – как можно беспечнее ответил Джеральд, чувствуя напряжение Фрины. – Мертвый сезон – лучшее время для отпуска, не находите? Вы, полагаю, и есть тот самый комендант Шоткрофт?

      – Не полагайте, а располагайте. – Мужчина вдруг резко выбросил руку в сторону и включил ближайший к себе светильник. Его столик был заставлен тарелками с остатками трапезы. Джеральд вдруг понял, что он выключил свет, как только услышал их шаги у входа в кофейню. – Впрочем, можете и не располагать особо – мне пора.

      – Мы опоздали к чему-то? – мягко спросила Фрина, сторонница мирных решений.

      – Вовсе нет, – ответил комендант глубоким, сердитым голосом. – Мне здесь готовят стряпню за полчаса до прихода остальных. Ненавижу есть в обществе. – Он встал со стула. – Так что, смею надеяться, вы меня извините. – Не рассчитывая, похоже, на ответ, странный мужчина быстрым шагом вышел за дверь. Свет вывески заиграл на его коротких седоватых волосах, блеснул мимолетно в запавших, утомленных глазах.

      Но мгновение спустя его лицо снова возникло в дверном проеме.

      – Позвоните, – сказал он, и только после этого был таков.

      – Здесь и так все кругом звонит, – проворчал Джеральд. – Но не понимаю, что еще мы можем сделать.

      Невидимый набат загудел подобно сирене пожарной тревоги, будто извещая приход в «Кофейню» миссис Паско. Женщина с трудом передвигала ноги; похоже, она была пьяна до чертиков.

      – Вы не посетили бар, – бросила она, завидев супругов, словно обвиняя.

      – Наверное, не приметили нас в толчее, – дружелюбно ответил ей Джеральд.

      – В