Сержант национальной гвардии Лёдуи

      говорит, но не слышит произнесенные слова —

      и даже неплохо, что его барабанные перепонки

      лопнули, ибо это придает миру некий покой,

      хотя перекресток заполнен людьми, которые

      носятся в панике (их ноги размываются в пятна),

      как лошади на карусели, накручивая и

      накручивая путь, вращаются колеса

      опрокинутого вездехода «Хамви»,

      люк пулеметчика, откуда его выбросило —

      теперь для него таинственная темная дыра

      в железе песочного цвета, и если бы мог,

      он забрался бы туда обратно,

      и хотя его ногти царапают асфальт,

      у него нету сил пошевелиться:

      шрапнель разорвала его грудную клетку,

      и он истечет кровью через десять минут,

      а пока он видит себя окруженным загадочной

      красотой, сиянием света среди разрухи,

      вот женская рука дотрагивается до его лица – нежно,

      будто это рука жены, которая с удивлением обнаруживает

      обручальное кольцо на его раздробленной руке —

      яркое золото, утопающее в плоти

      до самой кости.

      Рашид проезжает мимо свадебного салона

      на велосипеде, вместе с ним Сефа,

      и перед тем, как воздух задрожит и расколется,

      он мельком увидит в витрине салона

      отражения тротуара, мужчин и женщин,

      гуляющих и беседующих, или нет, мгновение ясности

      перед тем, как каждое из отражений разлетится

      вдребезги от взрывной волны,

      как будто даже мысль об их существовании

      разрушится, освободившись от формы,

      взрывная волна опрокидывает манекены,

      изображавшие мужа и жену

      за мгновение до этого, – они не могли

      ни прикоснуться друг к другу, ни поцеловаться,

      а теперь лежат вместе среди осколков стекла,

      заключив друг друга в полуобъятия,

      называя это любовью, если это можно так назвать.

      Лейтенант Джексон пристально смотрит

      на свои исчезнувшие руки, и нет для него смысла,

      вообще никакого смысла размахивать

      этими нелепыми обрубками в воздухе,

      где лишь мгновение назад он пускал пузыри

      из окна «Хамви» – левая рука, держащая бутылку,

      правая рука, макающая пластиковое кольцо в мыло, —

      наполняя воздух вокруг себя плавающими шарами,

      как выбросы кислорода от погрузившихся водолазов,

      красивый праздник для детей,

      полупрозрачные шары с радужными оболочками,

      качающиеся на выхлопных газах и легком ветерке,

      поднимающиеся