С той поры, на землю глядя,

      Только очи голубые

      Видел Вебон на рассвете:

      Как два озера лазурных,

      На него они смотрели,

      И задумчивую деву,

      Что к нему стремилась сердцем,

      Полюбил прекрасный Вебон:

      Оба были одиноки,

      На земле – она, он – в небе.

      Он возлюбленную нежил

      И ласкал улыбкой солнца,

      Нежил вкрадчивою речью,

      Тихим вздохом, тихой песней,

      Тихим шепотом деревьев,

      Ароматом белых лилий.

      К сердцу милую привлек он,

      Ярким пурпуром окутал —

      И она затрепетала

      На груди его звездою.

      Так доныне неразлучно

      В небесах они проходят:

      Вебон, рядом Вебон-Аннонг —

      Вебон и Звезда Рассвета.

      В ледяных горах, в пустыне,

      В царстве кролика, Вабассо,

      В царстве вечной снежной вьюги,

      Обитая Кабибонокка.

      Это он осенней ночью

      Разрисовывает листья

      Краской желтой и багряной,

      Это он приносит вьюги,

      По лесам шипит и свищет,

      Покрывает льдом озера,

      Гонит чаек острокрылых,

      Гонит цаплю и баклана

      В камыши, в морские бухты,

      В гнезда их на теплом юге.

      Вышел раз Кабибонокка

      Из своих чертогов снежных

      Меж горами ледяными,

      Устремился с воем к югу

      По замерзшим, белым тундрам.

      И, осыпанные снегом,

      Волоса его – рекою,

      Черной, зимнею рекою

      По земле за ним струились.

      В тростниках, среди осоки,

      На замерзших, белых тундрах

      Жил там Шингебис, морянка.

      Одиноко в белых тундрах

      Проводил он зиму эту:

      Братья Шингебиса были

      В теплых странах Шавондази.

      И вскричал Кабибонокка

      В лютом гневе: «Кто дерзает

      Презирать Кабибонокку?

      Кто осмелился остаться

      В царстве Северного Ветра,

      Если Вава и Шух-шух-га,

      Если дикий гусь и цапля

      Уж давно на юг умчались?

      Я пойду к его вигваму,

      Я очаг его разрушу!»

      И пришел во мраке ночи

      Ко врагу Кабибонокка.

      Он намел сугробы снега,

      Завывал в трубе вигвама,

      Потрясал его свирепо,

      Рвал дверные занавески.

      Шингебис не испугался,

      Шингебис его не слушал!

      В очаге его играло

      Пламя яркое, и рыбу

      Ел он с песнями и смехом.

      Ворвался тогда в жилище

      Дикий, злой Кабибонокка;

      Шингебис, от стужи вздрогнул

      В ледяном его дыханье,

      Но по-прежнему смеялся,

      Но по-прежнему пел громко;

      Он костер поправил только,

      Чтоб