Горький вкус карри под тенью Тадж-Махала: год как жизнь. Наташа Дол
Читать онлайн книгу.
у билетной кассы выстроилась солидная очередь.
– Ну вот, ждать придется, – послышалось унылое среди нас.
Но окошечко неожиданно ожило: оттуда высунулась рука и поманила нас к себе.
Нам без очереди продали билеты и мы все загикали, радуясь своему особому положению иностранца-господина всея Индия.
Я сел с Таней хохлушкой. Вблизи от ее полных грудей и колен в светлых джинсах я ощутил волнение. Уж не закадрить ли мне ее сейчас в темноте, пока так интимно близко. Пока не видать отчетливо ее высокого лысого лба, как у Шалтай-болтая, который ее совсем не красил. Она вроде девчонка неплохая и задница мне у нее безумно нравилась. Хоть на ней бы не женился.
Взади по-волчьи горели зрачки оголожалых дикарей и я передумал.
Пока шел фильм, мы трое русских постоянно вопили через головы друг друга: «Зафар, что он сказал? Мадин, что она ответила?» Они то ухмылялись нашему незнанию, то на ползала выкрикивали перевод, стараясь перекричать голоса с экрана.
Динарка то и дело восторженно охала и попискивала:
– Какой милашка, какой джанечка! – про главного героя, бесшейного небритого кубарика, который делает вид , что накачался.
Всякий раз мое лицо от ее возгласов перекашивалось, потому что эти восторги должны были идти исключительно в мой адрес. Но эта Динарка бесстыдно кричала на все стороны, что обожает этих индийских мальчиков:
– Вот бы целый самолет их в мой город выгрузить!
Что они все только нашли в них?
С тех пор я сильно невзлюбил этого актера. Эмрана Хашми. Словно он был мой личный соперник. И я в воображении представлял, как он идет в обнимку с Динаркой, небрежно держит ее за талию. А она, дурында, тает, думает, что он искренне ее любит. Любить искренне мог только я. И почему Динарка этого не замечает? Каждый раз я пытаюсь привлечь ее внимание и не устаю делать ей комплименты. Пока результата ноль.
Фильм был глуповат, примитивен, даже с обеденным театральным перерывом, в котором наша компашка накупила приторных бесвкусных пирожных с колой. Мы с сестрой только понадкусали по-дружески предложенные сласти и этим обошлись.
Титры вместе с задорным клипом еще шли, а освещенный зал почти опустел. Зафар и Динарка встали и начали под музыку артистично кривляться. Я позавидовал их непосредственности и живости. Я не такой смелый. Я приревновал ее к Зафару. Мне показалось так гармонично они смотрятся, вместе танцуя, но я все еще надеялся на Динарку. Когда-то она должна образумиться. Я замечал, что не на шутку могу увлечься ею.
Одичалые худосочные парни из трущоб, а их был полный зал, остановились и стали глазеть на них, образовав затор в проходе.
– Смотрите, смотрите! – и я залился смехом. – Эти мартышки не на экран смотрят, а на вас! Вот где увидели представление.
Мне хватило нескольких дней, чтобы проникнуться малодушным ницшеанским презрением к дикой толпе и признать их примитивными туземцами, животными о двух ногах без мозгов и души.
Мы сгрудились боязливым стадцем у полицейской будки.