Чтоб услыхал хоть один человек. Рюноскэ Акутагава
Читать онлайн книгу.
добросердечия, царившего среди множества людей, собравшихся на газоне, поистине прекрасна. Память об этом я сохраню навсегда.
Я, как и другие, видел горы трупов сгоревших людей. Из этого множества мёртвых тел больше всего запомнился мне труп, скорее всего больного, в одном из магазинчиков на крытой улочке в Асакусе. Чёрное лицо трупа было обезображено огнём до неузнаваемости. Но ни на теле в юката, ни на худых руках и ногах не было никаких следов ожогов. Однако я не могу забыть этот труп не только поэтому. Как вам скажет любой, труп сгоревшего человека скрючивается. У этого же трупа на нетронутом огнём шерстяном одеяле были аккуратно вытянуты ноги. А руки были решительно скрещены на груди, прикрытой юката. Ничто не указывало на то, что перед смертью человек страдал. Это был труп человека, спокойно встретившего свою судьбу. Если бы лицо не обгорело, на его бледных губах можно было бы увидеть нечто похожее на улыбку.
Я чувствовал невыразимое сострадание к этому трупу. Но, рассказывая о нем жене, сказал: «Видимо, это сгорел человек, умерший до землетрясения». Я вынужден был сказать именно это, но, возможно, так и было на самом деле. Только я ненавидел себя за то, что из-за жены мне пришлось совершить насилие над своими собственными ощущениями.
Я благонамеренный человек. Но Кикути Кану, на мой взгляд, этого качества недостает.
Уже после того как было объявлено чрезвычайное положение, мы с Кикути Каном, покуривая, беседовали о том о сём. Я говорю «беседовали о том о сём», но, естественно, наш разговор вертелся вокруг недавнего землетрясения. Я сказал, что, как утверждают, причина пожаров – мятеж взбунтовавшихся корейцев.
– Послушай, да это же враньё! – закричал в ответ Кикути.
Мне не оставалось ничего другого, как согласиться с ним.
– Да, видимо, и в самом деле враньё.
Но потом, одумавшись, я сказал, что тогда, возможно, взбунтовавшиеся корейцы – агенты большевиков. Кикути насупился.
– Послушай, да это же в самом деле чистое враньё! – набросился он на меня.
Я снова отказался от своей версии (?).
– Может, и в самом деле враньё.
На мой взгляд, благонамеренный гражданин – это тот, кто безоговорочно верит в существование заговора большевиков и взбунтовавшихся корейцев. Если же, паче чаяния, не верит, то обязан, по крайней мере, сделать вид, что верит. А этот неотёсанный Кикути Кан и не верит, и даже не делает вид, будто верит. Такое поведение следует рассматривать как полную утрату качеств благонамеренного гражданина. Являясь благонамеренным гражданином и одновременно членом отряда гражданской самообороны, я не могу не сожалеть о позиции, занятой Кикути.
Да, быть благонамеренным гражданином дело нелёгкое.
Я шел по пепелищу Маруноути. Вторично. Когда я был здесь в прошлый раз, во рву Бабасаки плавало несколько человек. Сегодня я посмотрел в сторону знакомого мне рва. Там громоздились остатки разрушенной в прах, будто истолчённой в металлической ступе, каменной ограды.