Где таял, срываясь в потоки,

      В ущелье Тянь-Шаня ледник,

      Свой век завершал одиноко

      Последний из йети – старик.

      Проживал земной путь долго.

      Стал квёлый, жилец никакой,

      И шерсть-то не грела толком,

      Что-то ныло под левой рукой.

      По высокому плато к пещере

      Всё тянулся ноги босой след.

      Ныл шрам в неуютной постели,

      Нанесённый барсом в броске.

      Синих гор красота, как прежде,

      И стабильна вершин высота.

      Вкус сладости ягод всё тех же,

      Не сменился в тайге за века.

      Клочки шкуры седели, редели,

      Да тоска, что нельзя разделить.

      Им нажитые чувства тускнели.

      Их не мог никому он дарить.

      Случилось: один сам остался.

      По ушедшим вдаль тосковал,

      Не прощался он, не встречался.

      В одиночестве горьком устал.

      А смерть наполняла смыслом.

      Боль потерь никогда не уйдёт.

      И от встреч грядущих притихла

      В предчувствии радости, ждёт.

      Всё расставит она за все годы,

      И к нему придёт навсегда

      Эта чистая радость природы,

      Что как в горном ручье вода.

      Выше облака солнце блистало.

      Вершина за свой длинный век,

      Как уходит, впервые видала,

      Вроде зверь, но почти человек.

      Лермонтов сказал не раз,

      То им написано в стихах:

      «Как я люблю тебя, Кавказ!»

      Не изменился он в веках.

      Казбек, Железная гора,

      Эльбрус, седых две головы,

      Вы призваны нас волновать

      Заснеженностью синевы.

      Мне, Горы, говорит молва,

      Вы на равнине родились?

      И те, кто раньше проживал,

      Народом нарты назвались?

      Здесь жили в мире и любви

      Огро-о-омные богатыри,

      Благоразумны да мудры,

      Весь мир любовью одарив.

      Встречая радо день и ночь,

      Не знали зависти, коварства.

      Эльбрус там, исполин седой,

      Красавец, правил государством.

      Но Коршун, гений и злодей,

      Таким ведь зависть – это пытка,

      Решил всем зельем навредить,

      Подлив на торжестве в напитки.

      Смешал часть волка и змеи,

      Кусочек кабана – всеядность.

      Вот нарты с зельем обрели

      И злость, и подлость, жадность.

      Окончен дней счастливых груз,

      И, проявивши лик звериный,

      Решил в злых чарах и Эльбрус

      Стать мужем для невесты сына.

      Но верная в любви Машуки

      Сопротивлялась злобной силе

      И обручальное кольцо

      В бою неравном обронила.

      Нашёл Бештау