Свой особняк Бонтан построил на острове Сен-Луи – одном из двух больших островов на Сене в пределах Парижа. Его большой, просторный дом был полон верных слуг. Даже в хмурую погоду там нередко бывало солнечно от царившей в доме радости. Однако сегодня, в солнечный день, в роскошно убранных комнатах ощущалась подавленность, имевшая вполне определенную причину. Младший сын Бонтана опасно заболел.

      Бледный, худенький мальчик непрестанно потел, отчего простыни на его кровати быстро намокали. Бонтан, только что приехавший из Версаля, крепко обнял жену и не торопился разжимать руки. Так он пытался хоть немного восполнить время, проводимое вдали от дома и семьи. Затем он встал на колени у постели сына и принялся влажным полотенцем вытирать пот со лба ребенка. У Бонтана сжималось сердце. Жгучие слезы были готовы вот-вот брызнуть у него из глаз. Оспа. «Боже милостивый. За что такое моему малышу?» – мысленно вопрошал Бонтан.

      Вместе с первым камердинером приехали двое придворных докторов. Обменявшись несколькими тихими фразами, придвинули стулья к изножью кровати и сели, поставив на пол чашу. Увидев в руке одного из эскулапов бритву, сын Бонтана вздрогнул.

      – Я… мне уже намного лучше, – хрипло произнес ребенок.

      Бонтан продолжал утирать ему лоб.

      – Сынок, этим людям надо делать свое дело. Король прислал тебе своих докторов. Они – самые лучшие во всей Франции.

      – Отец, пожалуйста! – взмолился мальчишка, когда сверкающее лезвие приблизилось к его лодыжке. Он стиснул отцовскую руку. – Прошу вас, расскажите мне что-нибудь.

      Лезвие полоснуло по худенькой мальчишечьей ноге. Сын Бонтана всхлипнул. В чашу потекла струйка крови.

      – Жил-был на свете великий и славный король, – начал Бонтан, старательно унимая дрожь в голосе. – И жил он в прекрасном дворце, стоявшем посреди леса. Его первый камердинер был честным человеком и преданно служил королю. Должность перешла к нему от отца, так же как однажды она перейдет… к тебе.

      – Я буду служить королю? И что я буду делать?

      Бонтан коснулся пылающей щеки сына.

      – Ты станешь первым человеком, которого видит король, просыпаясь по утрам, и последним, кого он видит вечером, укладываясь почивать. Ты будешь предвосхищать все желания короля, дабы ничто не мешало ему править, оставаясь величественным, целеустремленным и мужественным. Никто из тех, с кем сведет тебя жизнь, не сравнится с королем по мудрости, доброте и щедрости. Сын мой, ты будешь счастливейшим из людей. Ты окажешься среди