– Признаться, не ожидал вас встретить так далеко от вашей столицы, – произнес посланник султана, отхлебнув немного свежего кофе.

      – Отчего же? Это мои владения, и именно эти работы сейчас очень важны. Вот лично и проверяю, как они идут. Наверное, важнее и нет ничего для развития наших с вами отношений. Потому что устранение проблемы с порогами позволит увеличить торговлю между нашими державами многократно. К общей пользе.

      – Торговля? Но зачем? – удивился посланник. – Мы же только мехом торгуем.

      – Если устранить проблему этих порогов, – махнул рукой Иоанн, – то я смогу вывозить в Константинополь из Смоленска много всего. Не только мех, но и хороший лес, в том числе прекрасный сосновый на мачты и реи, ткани, включая льняные, и деготь разный, оружие, доспехи и прочее, прочее, прочее. Много. Кораблями. Десятками, а то и сотнями кораблей. Обратно уже поедут ваши товары. Уверен, что такой оживленный торг укрепит нашу дружбу, сделав ее выгодной не только в военном плане. А если дружба наша будет греть наш кошелек, то кто сможет ее разрушить? Ну… разве что безумие какое, это если Всевышний кого-то из нас лишит рассудка.

      – Это да. Без всякого сомнения, – с максимальным почтением произнес посланник султана. – Жаль, что вы не желаете возобновлять торг рабами в Кафе или иных своих землях. Мы в них очень заинтересованы. В конце концов, никто не просит, чтобы вы торговали своими людьми. В Кафу могли бы стекаться рабы с той же Литвы и с земель восточнее Волги. Да и на Кавказе сейчас единого удобного для работы центра нет, отчего торг идет крайне сложно.

      – Всевышний сотворил человека по своему образу и подобию. И любой, кто владеет человеком как товаром, бросает вызов Всевышнему. Ведь он замахивается на владение им.

      – Мы оба с вами знаем, что это не так.

      – Мы оба с вами знаем, что в исламе освобождение людей от рабства считается богоугодным делом. Разве этого мало?

      – Вы правы. Освобождение от рабства – доброе и богоугодное дело. Но и обращение в рабство не грех. Особенно если это выгодно. А работорговля – очень выгодное дело. Даже оставив молодых женщин в стороне, хотя на них можно буквально озолотиться.

      – Для христианина сама идея рабства противна. Ведь если человека, что служит Господу Богу своему, сделать рабом – это значит бросить вызов высшим силам, проявляя гордыню подобно Сатане. Иными словами, обращать в рабство и продавать христианина в рабство – страшный грех. А вы ведь больше заинтересованы именно что в восточноевропейских рабах. Не так ли?

      – Да. Но не все христиане так думают.

      – Я об этом знаю. Но я таковых считаю сатанистами и по возможности убиваю. Думаю, что урок Венеции в этом плане получился очень показательным. Да, я знаю, что Курия продолжает