Первый человек в Риме. Колин Маккалоу
Читать онлайн книгу.
патриций из рода Корнелиев, буду топать – ать-два! – как простой солдат в легионе? Да лучше пусть меня германцы продадут в рабство!
– Это вполне возможно, если германцев не остановят. Правда, Луций Корнелий, иногда ты очень хорошо демонстрируешь, что самый главный твой враг – ты сам! Клитумна лишь попросила тебя сделать одолжение – навестить умирающую девушку, а ты ворчишь, что у тебя нет ни времени, ни желания. Ты поражаешь меня! – Ее глаза хитро блеснули. – В конце концов, Луций Корнелий, признай: твоя жизнь стала намного комфортнее с тех пор, как Луций Гавий так кстати скончался. – И она замурлыкала мелодию популярной песенки, в которой говорилось о том, что певец убил своего соперника и сбежал со своей любовью. – Кста-а-а-ти скончаа-а-лся! – пропела она.
Лицо Суллы окаменело.
– Дорогая моя Никополис, почему бы тебе не спуститься к Тибру и не оказать мне отромную услугу, прыгнув в него?
Тема Юлиллы была благоразумно закрыта. На время. То и дело она возникала – вновь и вновь. В глубине души Сулла тайно мучился, сознавая свою уязвимость. В любой момент глупую служанку Юлиллы могут поймать, когда она будет пробираться к нему с письмом. Или саму Юлиллу застанут за написанием письма… И тогда – что будет с ним? Кто поверит, что он, с его-то прошлым, не был замешан ни в какой интриге? Одно дело – иметь сомнительную репутацию, и совсем другое, если цензоры объявят его виновным в совращении дочери сенатора. Он уже никогда, никогда не сможет стать сенатором. А войти в Сенат было его целью.
Он очень хотел уехать из Рима, но не смел. Что еще могла вытворить строптивая девушка в его отсутствие? Признаваться в этом, даже себе самому, было противно, но он не мог покинуть ее сейчас, когда она так больна. Мысли крутились в его голове, словно сбитое с толку животное, неспособные остановиться, выстроиться.
Он вынимал увядший венец, который прятал в одной из своих семейных реликвий, и сидел, держа его в руках и чуть не плача от страстного желания. Он знал, куда собирается идти и что намерен сделать. Эта несчастная девушка невыносимо осложняла его жизнь, и все же она была началом всего – со своим венцом из трав. Что делать, что делать? Выход из путаницы намерений требовалось отыскать один-единственный – сразу безошибочный. И без дополнительного осложнения в виде Юлиллы.
Он даже подумывал о самоубийстве. Это он-то, последний человек в мире, способный это сделать! А потом его мысли вновь возвращались к Юлилле. Всегда к Юлилле. Почему? Он не любил ее, он не способен был любить. И все же наступали минуты, когда он жаждал ее, страстно желал кусать ее, целовать ее, пронзать до тех пор, пока она не закричит в экстазе. Но были и другие минуты – особенно когда он лежал без сна между любовницей и мачехой. Тогда он ненавидел ее, хотел ощутить свои руки на ее тощем горле, видеть ее багровое лицо и выпученные глаза, когда последний вздох вылетит из ее обессилевших легких.
Потом приходило новое письмо. Почему он не выбрасывал эти послания или не относил их ее отцу с требованием прекратить эту агрессию? Ни разу он так не сделал. Он читал