V

      ‹…›

      Но извините: статься может,

      Читатель, я вам досадил:

      Наш век вас верно просветил,

      Вас спесь дворянская не гложет,

      И нужды нет вам никакой

      До вашей книги родовой…

      VI

      Кто б ни был ваш родоначальник,

      Мстислав Удалый, иль Ермак,

      Или Митюшка целовальник,

      Вам все равно – конечно так,

      Вы презираете отцами,

      Их древней славою, правами

      Великодушно и умно,

      Вы отреклись от них давно,

      Прямого просвещенья ради,

      Гордясь, как общей пользы друг,

      Ценою собственных заслуг,

      Звездой двоюродного дяди

      Иль приглашением на бал

      Туда, где дед ваш не бывал.

      VII

      Я сам – хоть в книжках и словесно

      Собратья надо мной трунят –

      Я мещанин, как вам известно,

      И в этом смысле демократ,

      Но каюсь: новый Ходаковский,

      Люблю от бабушки московской

      Я слушать толки о родне;

      Об отдаленной старине.

      Могучих предков правнук бедный,

      Люблю встречать их имена

      В двух-трех строках Карамзина.

      От этой слабости безвредной,

      Как ни старался, – видит бог, –

      Отвыкнуть я никак не мог.[22]

      VIII

      Мне жаль, что сих родов боярских

      Бледнеет блеск и никнет дух.

      Мне жаль, что нет князей Пожарских,

      Что о других пропал и слух,

      Что их поносит шут Фиглярин,

      Что русский ветреный боярин

      Теряет грамоты царей,

      Как старый сбор календарей.

      Что исторические звуки

      Нам стали чужды, хоть спроста

      Из бар мы лезем в tiers-état,

      Хоть нищи будут наши внуки,

      И что спасибо нам за то

      Не скажет, кажется, никто.[23]

      IX

      Мне жаль, что мы, руке наемной

      Дозволя грабить свой доход,

      С трудом ярем заботы темной

      Влачим в столице круглый год,

      Что не живем семьею дружной

      В довольстве, в тишине досужной,

      Старея близ могил родных

      В своих поместьях родовых,

      Где в нашем тереме забытом

      Растет пустынная трава;

      Что геральдического льва

      Демократическим копытом

      У нас лягает и осел:

      Дух века вот куда зашел!