Клинок трех царств. Елизавета Дворецкая
Читать онлайн книгу.
лет назад, и процветания городов.
– Нет на свете более сильного, победоносного и отмеченного Божьей милостью владыки, чем государь наш Оттон! – увлеченно рассказывал Хельмо; пристальный, но по виду благожелательный взгляд Мистины внушал и воодушевление, и легкую тревогу. – Несколько лет назад Господь и иным образом явил ему свои милость. Изволил господин наш поехать на звериный лов в горах Гарца. Один ловец, по имени Раммель, долго гнался за зверем верхом, но не мог пробраться через густой лес и тогда, оставив коня привязанным, пошел по следу дальше пешком. Когда же он возвратился к своему коню, огорченный, что не догнал ни оленя, ни вепря, то увидел, что конь, ожидая хозяина, от скуки бил копытами землю и в земле стали видны большие камни, сверкающие светлым серебром. Камни те были весьма тяжелы. Взяв их, Раммель привез их к государю, вместо дичи, и Оттон, велев проверить, нашел, что они состоят из настоящего серебра! Государь велел возить ту руду в Кельн, и там из нее недавно стали бить собственную монету. Вот такие денарии теперь делают по повелению господина нашего!
Развязав кошель, Хельмо с гордостью поднес Мистине два-три денария на ладони; тот взял светлые, новые монеты и осмотрел с обеих сторон.
– Вот здесь, возле креста, выбито имя императора: «Оддо», – показывал ему Хельмо. – С другой стороны: «Колониа», что значит «Санкта колониа Агриппина», так звался сей город под властью римлян.
Осматривая денарии – уж в серебре он разбирался, – Мистина сохранял спокойный и доброжелательный вид, будто был рад, что королю восточных франков привалила такая удача. Однако понимал, что для руси в этом хорошего мало: до сих пор серебро шло на Запад из сарацинских стран через Русь, что приносило немало выгод всякого рода. Если же там серебро заведется свое… Это может стать еще одним доводом в пользу замыслов Святослава: пути сарацинского серебра надо прочнее прибирать к рукам, пока Хазария дряхлеет, но еще держится.
И не затем ли Оттон вдруг озаботился спасением хазарских душ?
Возвращаясь в Ратные дома, немцы встретили у подъема на Киеву гору боярыню Святожизну – дочь Острогляда. За нею шли три челядина с коробами и мешками, баба с лукошком, из которого торчали головы двух гусей, – видно, были на торгу. Узнав недавних гостей, боярыня приветливо кивнула в ответ на поклоны.
– Буд здорова… домина бона[48], – приветствовал ее Рихер, мысленно прокляв случай, пославший им навстречу именно ту женщину, чье имя невозможно запомнить и произнести.
Глаза Святожизны от изумления чуть не выскочили на лоб – только шитое серебром очелье и помешало.
– Какая я тебе домина бога?
– Се ест добрая госпожа! – торопливо пояснил Хельмо. – Бойярин… ка добра.
– А! – Поняв, в чем дело, Святожизна засмеялась. – А я уж думаю: по-всякому, бывает, хозяин честит, коли разгневается, но чтобы божьей храминой… то есть доминой… По-крещеному я Дуклида, во имя святой благоверной
Добрая госпожа (лат.)