– О! Молодёжь! – Петрович отложил цветной карандаш, отвлёкся от раскраски на потрёпанных в потасовке молодых авторов.

      – Добрый день. Где можно сесть?

      – Да где хотите.

      Огромный зал без перегородок, с множеством столов и выключенными компьютерами предлагал практически бесконечное количество вариантов.

      – А где все? – Марк иначе себе представлял работу редакции.

      – Приходит как-то Пушкин к Сталину, – Петрович поправил очки.

      – Простите, кто к кому? – Матвея озадачил такой резкий переход.

      – Так я ж говорю, Пушкин к Сталину. А Сталин его спрашивает:

      «Товарищ Пушкин как у вас дела с жильём?»

      «Плохо, товарищ Сталин – холодно, батареи текут, воды горячей нет».

      Тогда Сталин звонит в ЖЭК и говорит:

      «Это Сталин! Немедленно всё почините товарищу Пушкину».

      Поворачивается к Пушкину:

       «А что пишете сейчас, товарищ Пушкин?»

      А Пушкин ему говорит:

       «Ничего не пишу. Редакция стихи совсем не берёт».

      Тогда Сталин берёт телефон:

       «Редакция? Это Сталин! Чтоб брали у Пушкина стихи!»

      Пушкин, естественно, благодарен. А отец народа ему говорит:

       «Хороший ты человек, Пушкин! Наверное, друзей много?»

       «Очень много, товарищ Сталин. Каждый день в гости приходят, писать совсем времени не остаётся».

       «Ну, вы идите, наверное, товарищ Пушкин, мы позаботимся».

      Пушкин выходит из кабинета, а Сталин, значит, поднимает трубку:

       «Товарищ Берия, тут нашему великому поэту друзья всякие мешают стихи писать. Позаботьтесь».

      Марк и Матвей посмотрели на пустой зал, пытаясь соотнести факт отсутствия других авторов с только что рассказанным анекдотом.

      – Самое пугающее, что это не конец истории, – нарушил тишину Марк.

      – Правда? – удивился Петрович.

      – Да. Потом Сталин позвонил Дантесу и сказал, что Пушкин утомил своими жалобами, надо о нём позаботиться.

      – Тьфу на тебя, – Матвей двинулся к пустым столам. Подошёл к тому, который стоял напротив стеклянной двери с трафаретом «Редактор Анаэль». Сел. Торжествующе посмотрел на соперника.

      – Марк! – графоман протянул ладонь для рукопожатия Петровичу.

      – Петрович! Садясь рядом, я тебе раскраски дам.

      Марк скептически посмотрел на раскатившиеся по столу старого автора разноцветные погрызенные карандаши.

      – А вы здесь один автор на весь отдел?

      – А