Погоня за величием. Тысячелетний диалог России с Западом. Анатолий Решетников
Читать онлайн книгу.
даровала государство, а не кто-либо из людей, и Божьей десницей и милостью владеем мы своим государством сами, а не от людей приемлем государство192.
Несмотря на то что в XVI веке Московское княжество проводило успешные завоевательные походы, было бы неверно соотносить политические претензии и риторическую снисходительность Ивана с объективной международной расстановкой сил во время его правления. У Ивана была репутация эксцентричного и взбалмошного правителя, и оскорбительные высказывания в его переписке не были редкостью (при том, что на поле боя мог побеждать Стефан Баторий). Таким образом, главной задачей этого подраздела является не оценка объективной расстановки сил в Европе XVI века, а интерпретация того, (1) как элита Московского княжества дискурсивно представляла себя по отношению к соседям, (2) какие риторические инструменты она использовала для утверждения и подтверждения своего статуса великой державы и почему, (3) как на эту дискурсивную репрезентацию повлиял первый (завоевательный) имперский опыт Ивана IV, подробно описанный современниками.
Позиция Ивана относительно истинного смысла политического величия была довольно простой и консервативной. Великому государству нужно поддерживать миф о божественном происхождении политической власти, что, по сути, делает государя неподотчетным перед собственным народом, но сохраняет подотчетность Богу. Во-вторых, великое государство должно быть организовано строго иерархично по принципу собственности, где один правитель владеет и распоряжается всеми подданными и имуществом. В целом то, что Иван понимал как наилучший способ правления, не является уникальным или даже особенным для той эпохи. Так, современник и одногодка Грозного, знаменитый французский юрист и политический философ Жан Боден похожим образом осмысливал природу верховной власти, подчеркивая, что она должна быть абсолютной, безусловной, неделимой, неограниченной, неподотчетной, а также безотзывной193. Иван также разделял и идею Бодена о подотчетности правителя Богу, хотя ее прямое следствие, то есть продвижение общего блага всего государства в качестве базового принципа, не занимало заметного места в царской риторике.
Однако в некоторых других европейских государствах эти основополагающие принципы укрепились лучше, и Иван пытался разобраться в новой политической обстановке. По-видимому, оглядевшись вокруг, Грозный осознал вызовы, которые нельзя было проигнорировать и источник которых не получилось бы уничтожить в ходе войны, как это произошло ранее при столкновении с Казанским ханством. Западные правители, с которыми Иван вел переписку, были похожи на него, но в то же время достаточно сильно отличались. По этой причине они становились реальными значимыми Другими, по отношению к которым Иван должен был как-то (пере)определить себя. Важно отметить, что и Швеция, и Речь Посполитая (а также Англия)194 являлись вызовами и со стратегической точки зрения. Отвечая на них, Иван переформулировал свое
Лихачев и др. 2001б, выделение добавлено.
Bodin 1992.
Несдержанное письмо к Елизавете I по случаю провала русско-английского союза – еще один известный памятник эпистолярного творчества Ивана. См.: Лихачев и др. 2001д.