Новый день принес новые заботы. Жизель приехала узнать, как продвигается подготовка, а заодно привезла свою часть приглашений, выведенных настолько же безукоризненным, как и сама леди, почерком. Приглашения сына она раскритиковала, посетовав на то, с ним занимались лучшие учителя – а без толку.

      Заодно леди Вируа решила, как украсить картины. Для травоядных животных полагалась насыщенная зелень, а хищникам – яркие цветы. Приглашенный ею оформитель несколько раз переделывал композиции, пока Жизель не осталась полностью удовлетворена.

      – Дорогой, наложишь на все растения стазис, чтобы они сохраняли свежий вид, – распоряжалась она. – Также я договорилась, чтобы вам доставили кресла из дворца. Те, с позволения ушедших, табуреты, что сейчас стоят в лектории, никуда не годятся. Сажать на них важных особ категорически нельзя! Их вообще стоит заменить, это же настоящие пыточные инструменты!

      – А студенты не жалуются, – пожал плечами Ян, не отрываясь от подписывания пригласительных.

      Под суровым материнским взором писать он начал… еще хуже. Будто специально. Леди Вируа страдальчески посмотрела на его каракули и покачала головой.

      – Студенты не должны покупать у вас картины, – резонно заметила она.

      – Не у нас, а у художника, – продолжал упорствовать управляющий.

      Все-таки торговля на территории зоопарка ему категорически не нравилась.

      – Сути не меняет, – отмахнулась леди. – Ян, пиши хоть чуточку аккуратнее! Господина Нантина удар бы хватил, увидь он такое!

      – Как хорошо, что я давно не его ученик, – хмыкнул Ян.

      Леди, поняв, что от сына ничего не добьешься, заглянула в мои пригласительные, и я напряглась, ожидая своей порции критики.

      – Очень неплохо, – похвалила Жизель. – А ведь у Ивы наверняка не было персональных учителей.

      Учителя у меня были, но я не стала вносить уточнения.

      – Только, Ива, сиди прямее, держи осанку, – нашла к чему придраться леди.

      В отличие от Яна, я не собиралась спорить или делать назло, поэтому старательно выпрямила спину.

      – Так лучше, – одобрила она.

      – Мама, твой менторский тон угнетает, – пожаловался Ян, ссутулившись сильнее.

      – Какой ты неблагодарный сын! Я же для тебя стараюсь!

      – Я ценю, – управляющий вздохнул. – Но все равно угнетает.

      Атмосферу разрядили приехавшие Поль и Мьяс с Гьесом. При виде блистательной леди они стушевались еще сильнее, так что поспешили улизнуть из кабинета.

      Троица решила воспользоваться нашим предложением походить по зоопарку и подготовить еще что-нибудь к выставке. А Поль и вовсе заинтересовался келпи и захотел его нарисовать. Ведь именно ради келпи все и затевалось, справедливо, что он тоже будет представлен на полотне.

      Как ни странно, Ян не улизнул от приглашений под благовидным предлогом, а попросил меня отвести художника к нужному вольеру. Отказываться я не стала, очень хотелось отвлечься и размяться, а заодно сбежать из-под надзора