Рим, проклятый город. Юлий Цезарь приходит к власти. Сантьяго Постегильо
Читать онлайн книгу.
этом я бы тревожиться не стал, – ответил Цезарь, наливая вино себе и Лабиену.
– Во имя Юпитера, почему я не должен об этом тревожиться? – с недоумением спросил Тит, принимая кубок, переданный другом.
– Потому что если мы потерпим неудачу, то наверняка погибнем, и тогда долг будет последним, о чем стоит думать, – проговорил Цезарь и печально улыбнулся. – Но не надо о грустном. Лучше выпьем за победу.
Лабиен вздохнул и покачал головой, но все же взял кубок из рук Цезаря, и оба выпили.
XXII
Гладиатор
Двое охранников вытащили Спартака из камеры и вытолкнули на арену амфитеатра, предназначенного для упражнений.
Раб, недавно доставленный из Фракии, рухнул ничком. Когда он поднялся, все лицо его было в песке, но он не стряхнул его даже с губ. Молча встав на ноги, он оказался лицом к лицу с наставником школы.
Обычное учение – все последние дни раб наблюдал за ними из узилища, где содержался с десятками других рабов, привезенных из разных мест. Он слышал, как кельты Ганник и Каст повторяют ужасную клятву верности гладиаторской школе: наставник заставлял каждого из них произносить ее во весь голос, отсыпая столько ударов, сколько требовалось, чтобы сломить их упрямство.
Кельты дали клятву незамедлительно. Но галлы Крикс и Эномай повторили ее только после града ударов. Нет, они не желали получить побои за то, что рано или поздно все равно пришлось бы сделать в присутствии остальных, – им хотелось показать всем свое упорство, утвердить свое превосходство, предупредить остальных рабов, что, прежде чем с ними связываться, стоит хорошенько подумать; в конце концов, после ударов кулаками, ногами, дубинками и деревянными мечами, они все-таки произнесли положенные слова.
Наставник отлично все понимал, однако вынужден был поддерживать порядок, показывая, что главные в школе – он и его охранники. Тем не менее он не слишком сурово наказывал рабов, которые могли бы стать хорошими гладиаторами, а значит, дорогостоящим товаром для владельца капуанской школы, ланисты Лентула Батиата.
Удобно расположившись на маленькой деревянной трибуне амфитеатра, Батиат смотрел, как дают присягу новоприбывшие.
Фракийцу оставалось лишь последовать их примеру. Батиат прекрасно помнил, что приобрел его на невольничьем рынке в Фессалонике благодаря своему чутью, а не уверениям торговца, предложившего ему этого человека. Сейчас Батиат видел товар во всей красе.
Спартак – лицо, грудь и ноги были покрыты песком и потом – все еще смотрел на наставника.
Наставник громко произнес фразу, которую предстояло повторить:
– Uri, vinciri, ferroque necari accipio[31].
Спартак угрюмо молчал.
Наставник ударил его по лицу с такой силой, что голова раба повернулась чуть ли не на четверть оборота. Вновь обратив лицо к наставнику, Спартак сглотнул.
– Я знаю, ты тот еще болван, – рявкнул
Я согласен быть сожженным, закованным в цепи и убитым мечом