.
Читать онлайн книгу.
Однако люди являются хозяевами самим себе, не управляясь вообще никем – ни другим человеком, ни самими богами, но имея в самих себе нечто управляющее, некую разумность. А что сама разумность не будет больше управляться никем, этого сказать нельзя. Прежде всего, может показаться, что она следует внешним обстоятельствам. Но неверно думать, что она следует обстоятельствам не по необходимости. Ибо у каждого эта разумность различается по природе и по упражнению: властелинами природы являются боги; упражнения есть замысел упражняющегося, зародившийся у него раньше, у него, у которого невозможно чему бы то ни было родиться, если не внушил бог. Таким образом, люди являются властителями самих себя, поскольку они управляют собой, хотя и управляются властвующими, и будучи в некотором отношении свободными, и не будучи. Ведь если кто-нибудь назовет свободу отрицанием необходимости, то он, пожалуй, будет вынужден назвать необходимость рабством. Рабство же предполагает и господство. А у высшей необходимости, единственной, которая существует по необходимости благодаря самой себе, другое же все благодаря ей, и которую мы называем самим благом и Зевсом, какое будет господство, у которого она будет в рабстве? Ведь само это господство не будет в тоже время рабством. Если же считать зависимостью и возможностью не быть определяемыми соответственно рабство и свободу, то не только никто из людей не будет свободным, но и никакой другой из богов, кроме Зевса, так как одни вследствие зависимости служат в качестве рабов другим и все, начиная с богов, общему господину – Зевсу. Таким образом, рабство, пожалуй, совсем не будет чем-то страшным, неизбежным. Ибо рабское служение доброму не только не страшно, но полезно и любезно самому находящемуся в рабстве, ничего другого, кроме хорошего, он не изведает…
– Я во многом следовал Плотину, – сказал Плифон. – Выдающийся был философ. С одной стороны, мистик, взмахом руки успокаивал бушующие толпы. И в то же время педантичный систематизатор разрозненных знаний, не менее значимый, чем Стагирид. Жаль, что задуманный им город философов Платонополь так и не был сооружен. В моей книге есть много полезного – новый календарь, утренние и вечерние молитвы, которые упростят людям общение с богами.
– Ты остаешься в Италии, господин? – спросил я.
– Я возвращаюсь в Мистру, – сказал Плифон. – Среди флорентинцев есть надёжные руки, которым я могу передать Академию. В трудную пору надо быть дома. Если, конечно, ты человек, а не крыса…
Лето от сотворения мира 6947, Покров Пресвятой Богородицы.
Мы в Венеции. Отсюда на катарге до земли хорватов, через окраину сербского царства, турками пока не захваченную, по лесам к Дунаю. Через Дунай переправимся – земля угров, потом лядская. По грязи осенней до города Львова доберёмся, потом до Кракова, что на реке Висле стоит. А там уж Жмудь, там уж Вязьма, Можайск и Москва. Всего от Венеции четыре тысячи двести верст.
– Я ненавижу этот город, – сказал Исидор. – Когда я здесь, мне