Передатчик, стоявший перед Хагенбахом, зажужжал. Директор ФБР нажал на кнопку приема и прибавил громкости. Шестеро остальных подались вперед в ожидании. Этот вызов мог исходить только из одного источника. Но они ошибались.

      – Мистер Хагенбах? – послышался женский голос.

      – Говорите.

      – Это Эйприл Уэнсди.

      Хагенбах принял это с замечательной невозмутимостью.

      – Слушаю вас, моя дорогая.

      – Мистер Ревсон желает как можно скорее узнать, нельзя ли ослабить воздействие последнего средства, чтобы оно не было летальным. Он хочет дать вам как можно больше времени для решения этой задачи. Именно поэтому звоню я.

      – Я постараюсь. Но не могу гарантировать.

      – Еще он просит за минуту до применения последнего средства сбросить дымовые бомбы. А за минуту до этого он свяжется с вами по рации.

      – Необходимо срочно с ним поговорить. Почему он сам не вышел на связь?

      – Потому что я говорю из дамского туалета. Кто-то идет.

      Голос перешел в шепот, и связь оборвалась.

      Хагенбах произнес в переговорное устройство:

      – Арсенал. Срочно. – Затем обратился к Картеру: – Генерал, мне понадобится ваша помощь в этом деле.

      – Дамский туалет! – недоверчиво пробормотал Квори. – Что он вытворяет, этот ваш человек?

      – Успокойтесь. Не мог же он сам туда пойти! Зная Ревсона, я бы дал высшую оценку его джентльменскому поведению.

      – В больнице вы сказали нам, что ничего не знаете о «последнем средстве», – медленно и внятно произнес вице-президент Ричардс.

      Хагенбах бросил на него ледяной взгляд:

      – Вице-президент должен бы понимать, что нельзя быть главой ФБР, не умея уклоняться от ответов на некоторые вопросы.