Надоедает все так быстро,

      Как ветер гонит облака.

      Так я гоню Любовь, но искры

      Ее пылают. Жизнь легка…

      То были ветры заводные,

      Они качали облака,

      Сушили ели расписные,

      Березки были без листка.

      Такая ненависть колышет

      Вновь мысли с ночи до зари!

      И, слава Богу, ты не слышишь!

      Все мысли к черту разорви!

      А небеса безбрежной далью,

      Манили стаю облаков.

      А облака, как будто лани,

      Промчались по небу веков,

      Любви мгновения прекрасны,

      Но нелюбовь уж тут как тут.

      В любви вдвоем на все согласны,

      После нее и взгляд, как стук.

      Отмылись мысли под дождями,

      И ели бродят средь берез.

      Березы темными плащами,

      Еще скрываются от слез.

      Но облик твой меня заводит.

      И снова взгляд из-за угла.

      И голос твой с ума уж сводит.

      С тобою мыслями легла.

      Как хорошо смешить людей, пусть, чем попало,

      Потоком бурных новостей с любого зала,

      Я изнывала от тоски. Мы не любили…

      Уныло дергались виски в тоске у гриля.

      Бежало время просто так, а я ни с места.

      Но постучал ко мне чудак, сказал: невеста.

      Я улыбнулась тем словам, и снова к плитке.

      Сказала: Нет, не будет так, женись на Лидке.

      Она без гриля у плиты, готовит куры.

      Она к тебе всегда на «ты», скромнее туры.

      Как хорошо играть в любовь, пускай смешную,

      А говорить: Не прекословь, одна тоскую.

      Как хорошо чертить чертеж, играя мышкой,

      А линий много, словно рожь, но ты в них лишний.

      Как хорошо, что не смешно бывает в дома,

      И быть одной ведь не грешно – нет в горле кома.

      Ты Карабас без бороды, ты синий, синий.

      Ты от среды и до среды, какой-то зимний.

      Я перегружена тобой. Экран и стрелка.

      Ты перегрел меня собой, с тобой все мелко.

      А мне нужна лишь глубина, другие воды.

      Смотри: пробилась седина от непогоды.

      Я изнывала от тоски. Мы не любили…

      Уныло