– Никак, ушла?

      Карлик в дождевике с капюшоном постучал одним сырым ботинком о другой и с чувством сказал:

      – Брр!

      – Да уж, бабенка страшноватенькая, – согласился рослый тип, по плечи спрятавшийся в глубокий, как колокол, прозрачный зонт.

      В полусфере мутноватого пластика его щекастая физиономия виднелась неясно и напоминала собой раздутую давлением глубоководную рыбу в аквариуме. А карлик, с ног до головы упакованный в голубой целлофан, если бы не шевелился, не отличался бы от приготовленного на выброс мусорного мешка.

      Взгляды прохожих эти двое не притягивали лишь потому, что вовсе некому было на них любоваться дождливым осенним вечером.

      – Ясно, что страшненькая, – поддакнул карлик. – Иначе не жила бы у старого слепого деда.

      – Он разве слепой? – усомнился гигант.

      – Ну, полуслепой! Зрячий разве смог бы изо дня в день такую рожу наблюдать?!

      Карлик вспомнил круглую, как арбуз, башку с торчащей щетиной коротких толстых волос и поморщился. Ей-богу, редкостная страхолюдина! Хорошо еще, из темноты в светлой комнате только черную тень разглядеть получилось, без подробностей. Небось лицо у страхолюдины такое, что ой-ой-ой.

      – А мне ее даже жалко стало, – сказал гигант. – Сколько мы тут стоим, второй час?

      – Угу.

      – И бедная девка все это время, как приклеенная, мордой в окошко стояла. Небось несчастная уродина на улицу лишний раз не выходит, чтоб народ не пугать.

      – О! Кстати, кто-то вышел!

      Карлик встрепенулся и заторопился, шурша целлофаном, за угол.

      Дом, у которого они караулили уже второй час, был кирпичным, трехэтажным, еще сталинских времен, и в окружении белых свечек бетонных многоэтажек выглядел темным трухлявым пеньком. Особое неудобство для наблюдателей представлял тот факт, что все окна нужной им квартиры находились на одной стороне здания, а вход в единственный подъезд – на другой. К счастью, деревянная дверь подъезда была снабжена мощной стальной пружиной и добросовестно сообщала о прибытии-убытии жильцов всем, находящимся в радиусе километра, оглушительным грохотом.

      – Все, дедок ушел в ночное, – доложил, вернувшись, карлик. – Минус один…

      Они синхронно подняли головы и с надеждой посмотрели на окна второго этажа. Словно в ответ на немой призыв, в среднем из них нарисовался вогнуто-выпуклый силуэт.

      – А вот эта красотка, – с одобрением молвил карлик и мечтательно засопел: – Какие формы, а? Какие формы!

      Фигуристая красотка задернула шторы и исчезла.

      Второе и третье окно потемнели одно за другим.

      – Либо спать легли, либо…

      Карлик недоговорил и заторопился за угол, но на повороте поскользнулся