В том доме

      жили прямо,

      жили чисто.

      И я впервые

      слышал в нём тогда

      историю

      о графе Монте-Кристо

      и о Втором

      пришествии Христа…

      Скрипя пером,

      я здесь писать учился

      среди простых людей —

      своей родни.

      Здесь русский дух

      впервые мне открылся

      в сиротские

      мальчишеские дни.

      Я советский, как есть, наяву и во сне.

      И меня тут не переиначить.

      Я родился в рабоче-крестьянской стране

      И воспитан на слове «товарищ».

      Рвать у жизни своё никогда не спешил —

      Всё равно всё в Господних пределах…

      Не российский, а русский по духу души,

      Православный по вере и делу…

      Век прагматичный наш

      Скорее зол, чем ясен.

      И чужд ему Челкаш,

      И чужд ему Герасим.

      Скудеет белый свет.

      Наглеют человеки.

      Где сердце? Сердца нет.

      Осталось в прошлом веке…

      Меня научило Армейское «Есть!»

      Всей шкурой своею

      Понять, кто я есть.

      И эту науку

      Постиг я, когда

      Зубами в снегах

      Оголял провода,

      Чтоб связь обеспечить…

      Иль в сонмище звёзд

      Шёл в лютый мороз

      На доверенный пост.

      И там средь ангаров

      Ударных стихий

      Читал о весне

      Мирозданью стихи.

      Завертит жизни карусель.

      Но надо всё ж остановиться.

      Чтоб быть собой, нужна позиция.

      Чтоб быть собой, потребна цель.

      А кто ты есть? И что в тебе —

      Всегда меж добрыми и злыми?

      Способен ли, вдохнув полынью,

      Понять, что русский по судьбе?

      Прошуршит осенняя осока:

      Всё до срока в мире,

      Всё до срока.

      И об этом чётко

      В светлых кронах

      Прокричит мне

      Местная ворона.

      В берег приунывшего пруда

      Горьким вздохом

      Плещется вода.

      Плачь, сердце, плачь

      О всём, что я увижу

      Когда-нибудь вдали

      Последний раз:

      Осенний палисад

      С опавшей мокрой вишней,

      Родимый взгляд

      Невозвратимых глаз.

      Плачь, сердце, плачь.

      Ты право в этой грусти…

      И то не слабость, нет,

      И не уход в себя.

      А