Алмазный венец Марины Мнишек. Людмила Львовна Горелик
Читать онлайн книгу.
это потом, в Москве! Она наденет подарки мужа при встрече с ним. А сейчас, на обед, она украсила прическу алмазным венцом, что отец раньше подарил. Это в нем она была, когда Димитрий увидел ее в доме отца, в Самборе.
Кроме драгоценностей супруг прислал соболей, парчовую ткань… Марине захотелось перед сном еще раз осмотреть подарки, примерить, покрутиться всласть перед зеркалом – она и во время обеда об этих подарках думала! Теперь она отпустила всех фрейлин, жолнеров тоже отправила – только двое остались, ходить вокруг дома, снаружи охранять. И служанке велела идти прочь – она сама!
Не раздеваясь, в нарядном платье и украшениях, Марина достала подарки. Вначале ткани! Приложила к себе златотканую парчу – как красиво! И венец ее алмазный к этой парче подходит… Вертясь перед зеркалом, девушка задела подсвечник. Он опрокинулся, свеча упала на ткань. Парча вспыхнула.
Марина растерялась – чем гасить? Она стала сбивать еще невысокое пламя разложенными на столе соболями. Однако мех вспыхнул так же, как ткань. Языки огня стали высокими. Теперь вся комната была озарена огнем. Огонь перешел на мебель, уже и платье на Марине тлело, а местами и вспыхивало, огонь разгорался.... Девушка кинулась к окну – и упала. Ослепший обезображенный огнем пахолик вспомнился ей. Она задыхалась, ухватившись слабеющей рукой за раму, пытаясь дернуть ее на себя. Где жолнеры?
Мощный удар мужского кулака снаружи разбил стекло. Марину подхватили, вытащили на улицу. Спаситель, не жалея себя, руками, гасил на Марине тлеющее платье. В свете пламени девушка увидела чужую, не польскую, одежду, светлые, стриженые по местному обычаю «горшком» волосы, выпачканное сажей и искаженное волнением лицо. Мальчишка какой-то. Совсем молодой, ее ровесник по виду, и, конечно, из местных, быстро, голыми руками, загасил ее тлеющий наряд. И уставился на нее, пораженный.
– Кто ты, красавица? – спросил он. – Ты, должно быть, из свиты матушки нашей царицы Марьи Юрьевны?
К горящему дому уже бежали люди, тащили воду в ведрах, гнали специальные подводы с наполненными водой бочками. Испуганные жолнеры искали и не находили Марину. Ей стало стыдно, ее гордость была оскорблена: она, царица, сидит на земле в обгоревшем, прожженном местами насквозь, платье, и какой-то смерд только что охлопывал ее всю руками, гася огонь. Не дай Бог, кто-то из свиты узнает… Вот что с ним теперь делать? Казнить? И тут же еще более устыдилась: он ее спас. Вон, руки у него не только стеклом изрезаны, но уже и волдырями покрываются … Сильный ожог. Она опять вспомнила обожженное лицо пахолика – сегодня б и ее огонь мог обезобразить, если б не смерд этот.
– Как тебя зовут? – спросила она, не отвечая.
Иван вопрос понял. В Смоленске со времен Витовта жили рядом с русскими и белорусы, и поляки, и литовцы. Еще во время детских игр Ваня усвоил от соседских ребятишек много польских слов – понимал разговорную речь и мог даже объясниться.
– Я Ивашка, Ванька то есть, – с готовностью ответил