Новости о “Креативном Синтезе” распространялись с молниеносной скоростью. Статьи в научных журналах, репортажи на телевидении, обсуждения в социальных сетях – мир замер в ожидании, наблюдая за развитием эксперимента. Работы “Архитектора” выставлялись в галереях, вызывая бурные споры и неоднозначные реакции. Некоторые ценители искусства восторгались, видя в них новые возможности и перспективы, другие, наоборот, критиковали, называя их бездушной имитацией.

      В одной из художественных галерей, на вернисаже, посвященном работам Архитектора, собралась толпа, как всегда, разношерстная. Художники, критики, журналисты, любопытствующие – все они пытались понять, что же такое искусство ИИ, и как оно вписывается в мир, где до сих пор доминировало человеческое творчество.

      В стороне от основной толпы, в небольшом зале, наполненном абстрактными композициями, стояли трое: известный искусствовед, профессор Аркадий Петров, молодая художница-концептуалистка, по имени Ева Соколова и начинающий искусствовед-критик по имени Кирилл Морозов. Ева, с короткой стрижкой и ярким макияжем, то и дело вздергивала бровь, с явным скептицизмом рассматривая экспонаты. Кирилл, наоборот, с энтузиазмом вглядывался в каждую картину, пытаясь уловить ее замысел. Профессор Петров, сдержанный и задумчивый, наблюдал за ними обоими, по-видимому, получая от их споров какое-то особое удовольствие.

      – Ну что, профессор, – начала Ева, скрестив руки на груди. – И это вы называете искусством? По-моему, это просто набор алгоритмов, случайный набор линий и цветов.

      – Случайный? – парировал Кирилл, его голос был полон возмущения. – Ева, ты разве не видишь, что здесь есть определенная логика, определенная структура? Это не хаос, это упорядоченная сложность!

      – Упорядоченная сложность? – усмехнулась Ева. – Да это просто набор компьютерных кодов, распечатанный на холсте. Где здесь душа? Где здесь эмоции?

      – Эмоции? – Кирилл задумался. – Разве искусство всегда должно выражать эмоции? Может быть, оно может выражать и что-то другое? Может быть, оно может выражать саму суть, саму структуру мира?

      – Структуру мира? – Ева рассмеялась. – Ты серьезно? Ты думаешь, что компьютер может понять структуру мира?

      – А разве нет? – Кирилл посмотрел на Еву с вызовом. – Разве мы сами не часть этой структуры? Разве наш разум не работает по определенным алгоритмам?

      – Наш разум – это нечто большее, – ответила Ева, ее голос звучал твердо. – У нас есть чувства, у нас есть интуиция, у нас есть совесть. А что есть у компьютера? Только нули и единицы!

      – Нули и единицы – это основа всего, Ева, – сказал профессор Петров, вмешавшись в их спор. – Это строительные блоки мироздания. И не стоит их недооценивать.

      – Профессор, но неужели вы действительно считаете, что ИИ может заменить художника? – спросила Ева, ее голос был полон