Добрейший принц, приведите вашу речь в порядок и не кидайтесь в сторону от нашего разговора.

      Смиряюсь. Повествуйте.

      Королева, ваша матушка, с глубоким прискорбием послала меня к вам.

      Ах, очень рад!

      Нет, добрейший принц, эта вежливость здесь неуместна. Если вам угодно будет дать мне здравый ответ, – я исполню приказание вашей матушки. Если нет, – то я уйду – и этим кончу дело.

      Я не могу…

      Что, принц?

      Дать вам здравый ответ: мой ум расслаблен. Но какой я только в состоянии дать ответ, – он к вашим услугам, или вернее – к услугам моей матушки. Ну, будет! К делу! Вы говорите, моя мать…

      Она говорит, что ваше поведение ее расстроило и изумило.

      Удивительный сын, который может настолько изумить мать! Но по пятам этого материнского изумления – не следует ли какого продолжения? Говорите.

      Она желает с вами объясниться в собственных покоях, пока вы не легли.

      Повинуемся, хоть будь она десять раз нашей матерью. Имеете еще что-нибудь сообщить мне?

      Ваше высочество, вы меня когда-то любили.

      Люблю и теперь: клянусь моими верхними конечностями.

      Добрый мой принц, – какая причина вашего расстройства? Вы стесняете сами себе дорогу к выздоровлению, не доверяясь друзьям.

      Видите… мне не дают возвыситься.

      Этого не может быть: вы самим королем объявлены наследником датского престола.

      Да… но «пока травка подрастет», – пословица эта очень старая…

      А, флейты! Дай мне одну… Надо с вами покончить. Вы, кажется, травите меня по следам, хотите загнать в западню?

      О, ваше высочество, если моя служба дерзка, то груба и моя любовь к вам.

      Я что-то не могу этого понять. Не сыграешь ли ты на этой дудке?

      Не умею, ваше высочество.

      Я тебя прошу.

      Уверяю вас – не умею.

      Я умоляю тебя.

      Ни одного звука не могу издать, ваше высочество.

      Да это так же легко, как лгать. Приставь сюда большой палец, на эти клапаны – остальные, дунь сюда – и будет превосходная музыка. Смотри, вот клапаны.

      Я не могу извлечь при помощи их никаких звуков – у меня нет уменья.

      Видите, за какое ничтожество вы принимаете меня! Вы бы желали играть на мне, вы хотите доказать, что это умеете, хотите вырвать мою тайну