Тем временем бабы обмыли тело односельчанки, одели в чистое и стали решать кому в деревню за участковым через лес идти. Вопрос оказался сложным.

      Анастасия Павловна решительно заявила, что не пойдет ни за какие коврижки, хоть режь ее на месте, не пояснив, однако, причин своего отказа. Вера Сергеевна заметила, что это большое свинство, сперва заварить кашу, а после в сторонке отсиживаться. На что Тоська язвительно ответила, что некоторые всегда недолюбливали покойницу, часто недобро о ней отзывалась и всячески старалась ущемить. И потому теперь им невдомек, какое большое горе нормальных людей постигло.

      Элеонора Григорьевна возмутилась такой постановкой вопроса, отметив, что все присутствующие относились к Надежде Константиновне с большим уважением. Это видно хотя бы из того живого участия, какое все сегодня явили. Самогонщица тут же отметила, что с ее двора и так больше всех выделено ресурсов, один гроб чего стоит. И вообще хозяйство оставлять нельзя, пусть даже и на мужа. Кто поминки собирать будет, если хозяйка начнет по лесу шататься, да по гнилым мостам прыгать? Элеонора Григорьевна ее подержала, но обратила внимание присутствующих на свою больную ногу. Куда на такой ноге в распутицу доберешься?

      Все недоуменно посмотрели друг на друга и решили обратиться за советом к Марье Петровне, благо та уйти далеко не успела, догнали.

      – Не надо никому идти, – спокойно произнесла знахарка, – Поминки пройдут, он сам явится.

      – Откуда знаешь? – удивилась Элеонора Григорьевна.

      – Знаю.

      – А если не явится? Тогда что? – осторожно поинтересовалась Тоська.

      – Тогда я пойду, – заявила Марья Петровна, – Все одно в Селки собиралась. Спички кончаются.

      – Как через речку то переберешься? – поинтересовалась бывшая доярка.

      – Вплавь переплыву, – пояснила знахарка.

      – Какие поминки без похорон? – пожала плечами Вера Сергеевна, – А как хоронить без бумаги? Кто бумагу даст?

      – Да. Смерть необходимо освидетельствовать, – поддержала её бывшая учительница, – Порядок надо соблюдать.

      – Пускай в доме лежит. Река спадет – видно будет, – посоветовала знахарка и пошла по своим делам дальше.

      Переглянулись старушки, побрели обратно на двор Пырьевой.

      – Чего-то не поняла я. Не хоронить, что ли? – первой нарушила молчание Анастасия Павловна.

      – Без бумаги хоронить нельзя, – глубокомысленно выразилась Элеонора Григорьевна.

      – Что значит нельзя? Почему нельзя? Мы что, убили