Вот муза резвая. За ней

      Толпой явились знаменитой

      Дела давно минувших дней,

      Преданья старины забытой.

      Даруйте, Боги, нам терпенье

      В миру, где наш удел суров,

      Где жизнь – лишь сон, но сна творенье —

      Она прекрасней лучших снов.

      Прекрасный месяц молодой

      Хорош, как ни верти,

      И нам не хочется домой,

      Хоть нас зовут идти.

      И путь короткий, путь прямой

      Сегодня не в чести.

      День счастья медленно угас,

      И в шепоте теней

      Мы тихо слушаем рассказ

      Счастливых прошлых дней.

      И замираем мы подчас,

      Как гномы меж корней.

      Слетают сны и голоса,

      Улыбки гор и рек.

      Пусть наша вера в чудеса

      Не кончится вовек.

      Былого счастья не вернуть,

      Но век наш – золотой.

      Давай скорее в дальний путь

      Отправимся с тобой!

      Стоит на берегу крутом

      У бесконечного обрыва

      Покрытый черепицей дом,

      А рядом – кладбище и нивы.

      Луга прорезала речушка,

      Одета в шумные сады.

      По тропке к ней идет девчушка,

      Чтобы в реке набрать воды.

      Бедняжка испытала с детства,

      Как и любой другой изгой,

      Прискорбной бедности соседство,

      Слепой жестокости людской.

      Она имела, без сомненья,

      С рожденья и за годом год

      Феноменальное терпенье,

      О да, им славен мой народ.

      Об этом в песенках поется.

      И это следует принять.

      И что нам, право, остается

      Как, не печалясь, вспоминать?

      Болела мать, изведав лиха,

      Она лежала за стеной.

      И вдруг ушла, неслышно, тихо,

      Не попрощавшись, в мир иной.

      Я видел стан прямой и гордый,

      Я слышал тихий звук сердец…

      Но вслед за ней стопой нетвердой

      Чрез год последовал отец.

      Она сидела на кровати

      И не считала черных дней…

      Тут подвернулась очень кстати

      Старуха с дочерью своей.

      А дочь – уже почти невеста,

      Бойка, сварлива, но мила.

      Они ей предложили место,

      Та предложенье приняла.

      Она не долго собиралась…

      Здесь все будило страх и сплин,

      И вот со скарбом перебралась

      В пустой и тесный мезонин.

      Какого сорта эта милость,

      Каков согласия итог,

      Она тотчас же убедилась,

      Запретный перейдя порог.

      Ее пинали здесь и били.

      И я, признаюсь, не сумел

      Заслон проставить тирании,

      Бесправью положить предел.

      Тот, кто родился бедняком,

      Тот бедняком умрет,

      Но даже в случае таком

      Над ним, над бедным дураком,

      Голуб небесный свод,

      И попадет он прямиком

      Туда, где нет забот,

      Пусть богачом другой рожден

      И весь умаслен лестью,

      Но бедняка не лучше он

      Ни разумом, ни честью.

      Ему не люб небесный свод

      И солнце мира даже,

      В ушко иголки не пройдет

      Верблюд с свинцовой клажей.

      Ханжа двуличная идет

      Своей кривой дорожкой,

      Подавится нечистый рот

      И золотою ложкой.

      Рожденный честным бедняком

      Идет по жизни прямо,

      Ему поможет Бог тайком,

      Не навредит полночный гном,

      Не подвернется яма.

      Иди, рожденный бедняком,

      К своей мечте упрямо!

      Весна была сырой, холодной.

      Над нивой, голой и бесплодной,

      Лишенной солнечных лучей,

      Носились скопища грачей.

      Но скоро вереск распустился,

      Веселый