«Живите, братья в мире,

      Не ведая вражды!

      Давайте ход секире

      Лишь в случае нужды!

      Сажайте всюду тую!

      Пеките кирпичи!

      И сапоги вкрутую

      Тачайте на печи!

      Работайте на ниве!

      Не тем Христос воскрес,

      Кто чувствует к наживе

      Глубокий интерес!

      Где тот злодей, который

      Христа, Злодей, не чтит

      И булки от просфоры

      Вовек не отличит!»

      Святейший на обедне

      Вниманье занимал

      И нёс такие бредни,

      Что Фокий подвывал…

      Залился небожитель

      Про стогны и гробы…

      Кошёлка – вот учитель

      Бесштанной голытьбы!

      Там, где лисица рыщет,

      Где множится дрофа,

      Возрос невидный прыщик…

      Ба-а!

      То была Москва!

      «Москва – твердили внуки, —

      Златой престол, балда!»

      Для нас же в этом звуке

      Печаль и пустота.

      Спешу заметить с болью:

      Молчали чёрти, Бог,

      Увы, торговля солью

      Чревата для пройдох!

      То было время Оно:

      С сапог счищая грязь,

      Нытье Иллариона

      Мы слушали склонясь!

      Илларион Пилатов,

      Живя среди могил,

      Двенадцать постулатов

      Дотошно свокупил.

      Придворных служек ворох

      Твердил нам год подряд

      Что выдумал он порох…

      Но это уж навряд!

      Ему рабы внимали:

      – Он хлеб и пиво спас!

      Его удеи пяли!

      Быть может, и не раз!

      Христос был человеком,

      Таков иль не таков,

      Питался женским млеком

      До сорока годов!

      Довольно гадки свеи!

      Весьма поган Варлаф!

      Неправы иудеи!

      (А кто пред Богом прав?)

      Читатель будет первым,

      Узрев из-за стола,

      Куда Сова Минервы

      Прострёт свои крыла!