«Сорокы троскоташа…»

      – Знать, наломала дров

      Пассионарность наша, —

      Сказал бы Гумилев.

      В смятении великом

      В весёлый день Петров,

      Виляя, с диким криком

      Народ стремился к пикам

      С навершьями голов…

      Всё было! Право – слово,

      Как мифы говорят,

      Сомнения Бушкова

      Меня не убедят!

      Для чаянья иного

      До самых Белых вод

      Мы матерное слово

      Вводили в обиход!

      Когда у всех в кармане

      Раздался тихий гром,

      Платить мы стали дани

      Пушниной и сребром!

      Князьям, попам, монголам

      И прочим (Страшный Суд!),

      И славим их, глаголам

      Благим не место тут…

      Забыли мы про ссуды,

      Про сытость и уют!

      Баскаковы отсюда

      Фамилию ведут!

      Знакомые напевы!

      Есть двойственность в словах…

      Кто эти белки?

      Девы?

      Иль мыши на древах?

      – Всех ждут большие драки…

      Вердикт судьбы суров! —

      Космические знаки

      Тревожили волхвов-

      Безгласые беседы,

      Потоки саранчи,

      Погнутые монеты

      И ржавые ключи!

      Зевс молнией рыгает,

      Линяет небосвод,

      И путь пересекает

      Все время чёрный кот,

      Накрененная сфера,

      Пустой кувшин без дна

      И гибкая пантера…

      Откуда?

      Кто она?

      Волхвы в лесах молились,

      Но, Боже, Боже мой,

      Какие сны нам снились

      Той гибельной зимой?

      Ввалился к нам не гений,

      А так себе, Фока!

      Не нужно приглашений

      Владельцу кулака!

      Вослед за тем с оравой

      Хан Бату прискакал,

      И нас накрыл кровавый

      Войны девятый вал.

      Монгол был не убогой

      Блажной, он дружно пёр

      Единственной дорогой —

      По руслам рек, озёр,

      Порой сминая сушу…

      Не хватит ревеня,

      Чтобы очистить душу,

      Вкусившую огня!

      В ту зиму все метели,

      Крутя вокруг пшено,

      Стремительно слетелись,

      Как мухи на гумно.

      Несчитанные тыщи,

      Вломясь на скотный двор,

      На попранном гумнище

      Раскинули шатёр.

      – Эй, вы!

      Давайте