Уральская Хиросима. Татьяна Кошкина
Читать онлайн книгу.
портрета прямо посередине сверху и снизу были маленькие петельки для гвоздей.
– Ну, вот и готово.
Иван убрал молоток обратно в планшетку, достал несколько конфет из кармана пиджака и положил на могилку.
– Вань, а я Леньку во сне видела, в каком-то саду весеннем: все цвело, и он такой веселый, улыбается и говорит, что у него голова не болит и не тошнит совсем. Как ты думаешь, правда не болит?
– Конечно, правда. Тело ведь болело, а оно теперь вот, в земле, что ему болеть? Лежит и лежит себе, спит. А душа не болит, успокоилась. Она легкая, тонкая – тоньше паутинки. Улетела в райские сады, и ей там хорошо, вольготно.
Я все-таки не сдержалась и завыла, стало так обидно. Единственная ниточка, которая связывала меня с памятью о Леньке, и та обрывается. Уедет Иван далеко-далеко на какой-то Север, кто меня на могилку свозит?
– Тань, ну ты что, обещала ведь? – Иван присел, обнял меня, прижал к себе.
– Ну, ладно, не хнычь. Вот какая жизнь сложная штука, бывают радости, бывают горести. Надо воспитывать в себе мужество, чтобы эти горести стойко переносить. Кто же знает, что нам еще уготовлено. Вдруг завтра счастье привалит, а мы и не узнаем.
Я немного успокоилась и судорожно всхлипывала.
Иван отдал мне оставшуюся конфетку.
– Вот, заешь свои слезы, поедем давай.
После нашей поездки бинты конечно замарались. Я хотела перебинтовать, боялась, что заругают за грязь. Но не смогла, они так прилипли, просто одеревенели, и никак не отрывались. Было очень больно, и я стала ждать мамку, чтобы размочить в марганцовке.
Мамка ругать не стала, только нахмурилась и вздохнула жалобно. Она спросила, откуда грязь, ведь мне не разрешали ничего делать. Пришлось рассказать всю правду. Решила воспитывать мужество – заругает, так заругает. Ругать меня мать не стала, наоборот, похвалила, что помогла Ивану прибить портрет, одному-то несподручно. Мамка велела натаскать дров, раз уж бинты грязные.
– Только много не бери – по два, по три полена.
Руки плохо сгибались, но поленья-то крупные, их удобно брать, это не мелочь какая-то. Мамка стала растапливать печь, поставила греть воду.
– Танек, хватит, больше не таскай, сильно протапливать не будем, на улице тепло.
Вечером родители долго обсуждали поездку к какой-то бабке-колдунье или ведунье. Даже ругались. Мамка говорила, что раз врачи не могут вылечить, надо пробовать все варианты. А отец говорил, что это мракобесие и каменный век. Мамка все равно настаивала на своем и сказала, что если отец нас не отвезет, то поедем сами на перекладных. Я, конечно, не поняла, что такое мракобесие, перекладных и каменный век. Решила утром спросить у Ивана, пока он не уехал.
Утром я проснулась от подозрительного стука, как будто что-то заколачивали. Выглянула в окно, а там Иван заколачивал окна перекрестными досками. Я быстренько оделась и побежала в соседний двор.
– Вань, ты что, уже уезжаешь?
– Да, Тань, уезжаю. Документы получил, завезу в Чкалов, а оттуда сразу на Север.
– А что ж ты к нам не зашел попрощаться?
– Заходил