Людмила Зыкина. На перекрестке наших встреч. Юрий Беспалов
Читать онлайн книгу.
словно угадывала мысль каждого из спорщиков, делая иногда какие-то пометки в блокноте. И в конце концов сказала, что настал момент, когда надо подвести итог и подойти к результату. Оба во всем согласились с ней, хотя мнения своего она ни одному из присутствующих не навязывала.
Она была красивой женщиной, постоянно за собой следила. Играла в теннис, бегала, каждый день делала гимнастику. И меня не раз упрекала за то, что я начинаю полнеть: «Певица вашего уровня должна быть точеной!». Она сама умела ухаживать за собой: и лицо привести в порядок, и причесаться. У нее были очень красивые шиньоны! На работу – один, на банкет – другой, и всегда все выглядело безупречно. Туфли носила только на каблуках. Одевалась с большим вкусом – в этом ей помогала Надя Леже, с которой Екатерина Алексеевна много лет дружила. Некоторые модели ей сделал Слава Зайцев.
Была азартным рыболовом, любила попариться в бане, понимала в этом толк. Любила рыбец под пиво, редко когда принимала рюмку водки. И я никогда не видела ее пьяной. (Замечу попутно, что за десятилетия встреч и общения с Зыкиной я ни разу не видел, чтобы она «хлестала» водку).
В баню всегда ходили втроем: Екатерина Алексеевна и две женщины, ее давние знакомые, кажется, инженеры. С моей приятельницей Любой Шалаевой мы посещали Сандуны и, не помню точно, в каком году, примкнули к этой троице – Люба, как оказалось, была знакома с Фурцевой. Судьбе было так угодно, что и последняя наша встреча, накануне ее смерти 24 октября 1974 года, состоялась в бане. В половине седьмого разошлись. Я пошла домой, готовиться к поездке в Горький, там мне предстояло выступать в концерте на открытии пленума Союза композиторов России, Екатерина Алексеевна в этот вечер должна была присутствовать на банкете в честь юбилея Малого театра. После банкета она мне позвонила, голос такой тихий, усталый. «Люда, – говорит, – я вам что звоню: вы же сами за рулем поедете. Пожалуйста, осторожней!». Узнав о том, что Н.П. Фирюбин еще остался в Малом, я спросила, не приехать ли мне к ней. «Нет-нет, я сейчас ложусь спать», – ответила она. На этом наш разговор окончился.
В пять утра я уехала в Горький, а днем мне сообщили о ее смерти. Я тут же вернулась. До моего сознания случившееся не доходило, и спрашивать ни о чем я не стала. Мне сказали, что у нее что-то с сердцем… Я знала о том, что у нее с мужем были какие-то нелады, в последнее время они вечно ссорились. Но что дойдет до такой степени, даже не предполагала. У гроба я пела песню – плач. Все плакали… И я вместе со всеми».
(В газетах новейшей истории можно было прочесть, что «Фурцева могла дать Зыкиной нагоняй», «Зыкина слушалась Фурцевой, какую прическу ей следует сделать перед отлетом на гастроли в Париж», «Зыкина не могла перечить Екатерине Алексеевне»… Но, оказывается, могла и перечить, если была убеждена в своей правоте.
Михаил Федотович Рожков – советский и российский балалаечник. Народный артист Российской Федерации
Накануне гастролей в Японии в 1967 году перед Зыкиной встал выбор: кого взять в сопровождение? Как ни странно, балалаечники, выступавшие с ней, играли… сонаты. Она пожаловалась