На пляже было не очень людно: после ужина постояльцы предпочитали гулять или расслабленно любоваться вечерним солнцем с кресел на смотровой площадке отеля. Матвей прошёл мимо компании женщин и мужчин, которые громко смеялись и обсуждали какую-то поездку. Судя по их красным спинам и многочисленным арбузным коркам, они отдыхали тут уже не первый час. Дальше по берегу расположилась семья с двумя маленькими близнецами. Один малыш сосредоточенно рыл лопаткой яму в песке у самой кромки воды, а второй сидел в надувном круге и нарукавниках на коврике рядом с мамой.

      Отойдя от семейства на приличное расстояние, Матвей опустился на гальку. Боба сегодня не было видно – на его месте, у самого основания бетонной стены, сидела девушка. Две чёрные косы спускались по спине, кончики лежали прямо на гальке. Вид у неё был не пляжный, одежда похожа на какой-то национальный костюм, и она явно заинтересовалась Матвеем.

      Когда он только появился, девушка смотрела на море, скорее всего, ждала заката: его тут многие ждут, без конца фотографируют, у Матвея и самого в телефоне было несколько таких кадров. Но уже через пару минут она стала всё чаще и чаще на него поглядывать с каким-то, как показалось мальчику, беспокойством.

      Только этого не хватало. Что он опять сделал не так? Почему все взрослые вокруг постоянно чем-то недовольны? Миллион тысяч дурацких правил и замечаний каждый день – терпеть невозможно. К тому же, именно сейчас хватало других проблем и разных непонятных мыслей, в основном о папе. После скандала с тарелкой он был ужасно зол, потом, в номере, испугался, что с отцом что-то случилось – из-за него, конечно же, а в следующую секунду, когда стало ясно, что это из-за тёти Лиды, Матвей испытал облегчение, за которое теперь ему было стыдно. Ему было жаль тётю Лиду, и даже не верилось, что её теперь может просто не стать навсегда, но папе наверняка было ещё хуже. Они теперь вернутся домой, наверное. Матвей вспомнил про Киру, и про кулон на шее Боба: неужели он уже никогда не узнает, что там внутри…

      Недалеко от берега показался плавник дельфина – они частенько подплывали так близко, и Матвей привстал, чтобы получше его разглядеть. К тому же, мальчик решил, что надо уходить: взгляд незнакомой девушки, которая уже почти неотрывно на него смотрела, даже на дельфина не отвлеклась, начинал его напрягать.

      – Это уже третий. На той стороне было ещё два.

      Мальчик вздрогнул: услышать голос папы он совсем не ожидал. Отец стоял рядом и наблюдал за морем, где продолжал грациозно резвиться бесстрашный дельфин.

      – Понятно, – только