Мода и границы человеческого. Зооморфизм как топос модной образности в XIX–XXI веках. Ксения Гусарова
Читать онлайн книгу.
1863 года, опубликованных в The Illustrated Times в качестве «ответа» Дарвину, намеренно расширил круг животных, в которых превращаются его персонажи (Browne 2009: 23–25). Соответственно, полы сюртука, фрака и ливреи становятся у Беннетта собачьими, ослиными и даже черепашьими хвостами. Образ человека-черепахи особенно интересен, так как он появляется и в других работах Беннетта, в частности в его иллюстрациях к басням Эзопа (1857). Герои известных сюжетов в интерпретации Беннетта примеряют на себя не только современные наряды, но и новые социальные роли: так, Заяц – это незадачливый изобретатель в заплатанных панталонах и с цилиндром, полным схем и чертежей. Он сидит на ступенях Ратуши, где его попирает ногой Черепаха (видимо, укравшая его патент благодаря своим связям). Костюм и телесность Черепахи напоминают облик мистера Гориллы на карикатуре из «Панча»: фрак, белый жилет, брелоки, свисающие вдоль упитанного животика, – с тем единственным, но важным отличием, что этот господин держится совершенно прямо. На позднейшей псевдодарвинистской карикатуре Беннетта человек-черепаха еще больше похож на мистера Гориллу: его колени подсогнуты, пальцы скрючены, а брюшко заставляет фигуру податься вперед и формирует выраженный поясничный прогиб. Этот персонаж – скряга, и в гротескном мире Беннетта он из черепахи превращается в туго набитый денежный мешок, откуда в следующих фазах трансформации деньги утекают, как вода через решето, которым становится цилиндр прижимистого господина, также претерпевший ряд постепенных изменений. Этот пример показывает, как визуализация эволюции накладывается на более раннюю традицию переосмысления басенных и сказочных сюжетов в современном ключе. Анимализация персонажей при помощи животной пластики тела в этом случае выражает популярные физиогномические представления о связи нравственного облика и внешнего вида, а также позволяет подчеркнуть контраст между блестящим нарядом и нелепой фигурой – неслучайно этот прием особенно часто используется для критики нуворишей и буржуазии в целом.
Едва заметный след фольклорных сюжетов, идиоматических выражений и тому подобных устных традиций можно различить и на зооморфных карикатурах Эдварда Линли Сэмборна, однако вместе с тем эти изображения заметно отличаются от всех рассмотренных выше примеров. Хотя Сэмборн создавал также сатирические образы щеголей, серия «Модели от мистера Панча, навеянные самою природой» и примыкающие к ней, но не имеющие этого заголовка карикатуры, на которых модные наряды, прически и аксессуары превращаются в живых существ, высмеивают исключительно модниц женского пола. Иногда это те же животные, которых мы уже встречали на иллюстрациях Гранвиля, поэтому представляется продуктивным сравнить подходы двух художников к интерпретации женских зооморфных образов. Наиболее очевидно сходство изображений ос – жестоких красавиц с тонкой талией, – и именно на них хотелось бы остановиться подробнее.
Оса Гранвиля, как и большинство его зооморфных персонажей,