Екатерина Великая и Фридрих Великий. Письма 1744–1781. Откровенно и конфиденциально. Группа авторов
Читать онлайн книгу.Екатерина Великая и Фридрих Великий. Письма 1744–1781. Откровенно и конфиденциально - Группа авторов
сюжетом.
1744 год
Год, отмеченный обострением русско-прусских отношений. Усиление Пруссии в Европе, а также антироссийская политика Фридриха II в Польше, Курляндии, Швеции и Турции формируют в Петербурге представление о прусском королевстве как о враждебной России державе.
Назначенный в 1744 году послом в Берлине граф М. П. Бестужев-Рюмин и его брат – фактически глава российского внешнеполитического ведомства, канцлер А. П. Бестужев-Рюмин убеждали Елизавету Петровну, что Фридрих II имеет агрессивные планы присоединения Польской Пруссии и ряда других территорий в Европе, что растущая мощь Пруссии бросает вызов геополитическим позициям России и что в интересах Петербурга пресечь амбиции Берлина на региональное лидерство.
Фридрих II, уверенный в том, что именно Бестужевы-Рюмины ответственны за антипрусские настроения в Петербурге, стремился их подкупить или запугать, сообщив в Берлине М. П. Бестужеву-Рюмину, что ему известно о том, что А. П. Бестужев-Рюмин взял у англичан 100 тысяч гиней для создания в России проанглийской партии.
Однако все попытки прусского короля купить лояльность Бестужевых-Рюминых или дискредитировать их в глазах Елизаветы Петровны оказались тщетны.
В августе 1744 года, когда Фридрих II начал Вторую силезскую войну (1744–1745), Петербург выразил готовность оказать военную помощь своему главному партнеру в противоборстве с Османской империей – Австрии. И только отступление прусских войск из Богемии отсрочило вооруженное столкновение Пруссии и России.
№ 1 [5]
Великая княжна Екатерина Алексеевна – королю Фридриху II
Москва, 21 июля 1744 года
Я вполне чувствую участие вашего величества в новом положении, которое я только что заняла[6], чтобы забыть должное за то благодарение вашему величеству; примите же его здесь, государь, и будьте уверены, что я сочту его славным для себя только тогда, когда буду иметь случай убедить вас в своей признательности и преданности[7], с коими имею честь быть, государь,
вашего величества
смиренная и покорная кузина и слуга Екатерина.
Король Фридрих II – великой княжне Екатерине Алексеевне [8]
Мадам,
я считаю одним из самых счастливых дней в своей жизни тот, когда мне удалось возвести ваше императорское высочество в это достоинство. Я считал себя слишком счастливым, чтобы внести свой вклад в это дело, слишком счастливым, чтобы дать российской императрице, моему дорогому союзнику, и всей этой огромной империи, принцессу ваших достоинств, Мадам, дать спутника великому князю.
Я прошу вас поверить, что я принимаю участие больше, чем кто-либо другой[9], во всем, что касается вашей милой персоны, и что я всегда буду рад доказать вам, каков я, мадам,
ваш преданный и искренно любящий кузен,
Фридрих
Берлин,
Нумерация писем соответствует нумерации в издании: Переписка императрицы Екатерины II с королем Фридрихом II. 1877.
«…императрица прислала мне портреты – свой и великого князя – на браслете, осыпанном бриллиантами; великий князь также прислал мне часы и великолепный веер. После того, как я была готова, мать повела меня к императрице, где мы нашли великого князя. Е. И. В. вышла из своих покоев с большой свитой и отправилась пешком в собор, где я была обручена великому князю архиепископом Новгородским, принявшим накануне от меня исповедание веры, и там в церкви тотчас после обручения я получила титул великой княгини – Императорского Высочества» (Записки, начатые 21 апреля 1771 года / Записки императрицы Екатерины Второй. М.: Орбита, 1989. С. 50).
«В ожидании брака сердце не обещало мне много счастья. Одно честолюбие меня поддерживало; у меня в глубине сердца было что-то такое, что никогда не давало мне ни на минуту сомневаться что рано или поздно я сделаюсь самодержавной повелительницей России» (Там же.)
«Елизавета Петровна <…> по прибытии невесты сказала Бестужеву: «Много говорили мне в пользу французской принцессы; приходила мне на мысль и королевско-польская (саксонская) принцесса, но окончательно я сочла за лучшее избрать принцессу протестантской веры и притом хотя и из владетельного, но такого маленького дома, чтобы ни иноземные связи его, ни свита, которую она привезет или привлечет с собою, не произвели в русском народе ни шуму, ни зависти. Эти условия не соединяла в себе ни одна принцесса в такой степени, как Цербстская, тем более, что она и без того уже в родстве с Голштинским домом» (Труды Я. К. Грота / изд. под ред. К. Я. Грота. СПб.: Тип. Мин-ва путей сообщения, 1901. Т. IV. С. 199).
Письмо приведено в русском переводе Т. Абрамзон по изданию: Schlözer Kurd von. Friedrich der Grosse und Katharina die Zweite. Berlin: Hertz, 1859. S. 52.
«Коль более сила короля прусского умножается, толь более для нас опасности будет, и мы предвидеть не можем, что от такого сильного, легкомысленного и непостоянного соседа толь обширной империи приключиться может» (Из письма А. П. Бестужева-Рюмина к М. И. Воронцову от 11 августа 1744 // Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 11. С. 270).