– Мда, своим отказом вы внесёте некоторую сумятицу в наши ряды, – сказал маг, – Но почему, Конрад?

      – Не лежит душа, – просто ответил тот.

      – Намереваетесь стать инквиетумом? – усмехнулся собеседник.

      – Почему это всех так беспокоит? Я не вижу ничего дурного в том, чтобы держаться подальше от политики.

      – Видите ли, – начал Оболенский, – это плохая примета как у светлых, так и у тёмных. Я могу привести примеры, когда магам, отказавшимся занять какую-либо сторону, быстро приходил конец. Как при воздействии одноимённого проклятия.

      – А по-моему, это суеверия.

      – Поживём-увидим. Однако вы создадите «Серви ноктис» определённые сложности. Волшебников, равных вам по силе, в мире больше нет.

      – Ну, значит, дуксом выберут менее сильного мага, – беспечно сказал Конрад.

      – С одной стороны, я понимаю вас, герр Виттельсбах, ваше нежелание нырять в эту грязную пучину, но, с другой, опасаюсь, не совершаете ли вы ошибку. Вдруг у руля встанет недостойный. Тогда всем нам придётся несладко.

      – Будь, что будет! – решительно сказал Оболенскому визави. – А почему бы вам самому не занять место деда?

      Анатолий рассмеялся.

      – Если бы оно передавалось по наследству, как трон, у меня не осталось бы выбора. Но мою кандидатуру никто не рассматривает всерьёз, во мне недостаточно колдовской мощи.

      Виттельсбах задумался.

      – У меня есть друг, – сказал он, – чей магический потенциал очень высок. И он мечтает о власти. Возможно, сервиноктисам стоит обратиться к нему?

      – Незавуалированное стремление к власти – тоже плохая примета. Из таких людей часто получаются диктаторы.

      – Нне думаю. Хотя….

      – Как его имя? Он достаточно известен?

      – Вряд ли. Вольф Майдель молод, он мой ровесник.

      Анатолий внезапно посуровел.

      – Майделя знают многие, он уже успел себя показать.

      – Вот как?!

      Конрад был поражён. В памяти молодого человека неожиданно всплыли слова отца, сказанные о четырнадцатилетнем Вольфе: «Держитесь своего товарища, Конрад, вероятно, в его руках наше будущее». Неужели уже тогда Майдель сделал нечто такое, что заставило «Серви ноктис» его признать.

      – Возможно, вам будет неприятно это слышать, – продолжил Оболенский, – но этот человек опасен. Я немного легентем, и это помогает мне разбираться в людях. Уверен, что с таким дуксом нас ждут большие неприятности.

      Виттельсбах размышлял, на лоб набежали морщинки. Заметив это, Анатолий сказал:

      – Да