Россия-Русь в зеркале Снежной королевы. Ким Сушичев
Читать онлайн книгу.
народные поверья о Морозе получили поэтическую обработку у Н. А. Некрасова. Дальнейшее преобразование обрядов, связанных с Морозом, в городской среде вызвана влиянием западноевропейских рождественских обычаев: Дед-Мороз – рождественский дед; ср. Санта-Клаус, Пэр-Ноэль и т. п. В. Н. Топоров, В. В. Иванов. Мороз // Мифы народов мира: Энцикл. в 2 т. / гл. ред. С. А. Токарев. – 2-е изд. – М.: Советская энциклопедия, 1988. – Т. 2 : К—Я. – С. 176.
МОРОЗ —
дейщик сказочного уклада и некоторых календарных (месячниковых) обрядов; олицетворение пиродной силы.
Сказочный Морозко одаривает невинно гонимую падчерицу богатством за её «правильные» ответы на вопрос, тепло ли ей или холодно; он же губит дочерей злой мачехи, которые проклинают лютый холод (Аф.НРС 1:113 – 117).
В других сказочных повествованиях мужик, у которого М. побил всходы гречихи, пошёл в лес искать виновника, чтобы «взыскать с него убытки»; найдя в глуши ледяную избушку, снегом укрытую, сосульками обвешанную, он увидел Мороза – «старика в белом»; вознаграждая потери селянина, М. одаривает его скатертью-самобранкой (Аф.ПВ 1:318).
Олицетворение М. как природной силы отмечается в в.-слав, обряде приглашения «мороза» на праздничную еденье (на кутью, кисель, блины), включенном в святочный или пасхальный наборы. Считалось необходимым накормить М. обрядовой пищей, чтобы он не морозил посевы злаков и огородные возделки (см. Приглашение ритуальное). Восприятие М. как людовидного сказальческого существа проявляется и в словесных уравнениях, и в некоторых игровых (шуточных) действиях участников этого обряда. К М. обращаются ласково или почтительно: «Морозе-морозе», «Морозе-морозенько»; именуют его по отчеству: «Мороз Васильевич»; называют «дедом» или «паном»: «дед мороз», «пане морозе» и т. п.
Его просят «на вечерю прийти», «кутью съесть», «летом не ходить», «цветов не сбивать», «всходов не губить», «телят не морозить» и т. п. Например, на Псковщине в перед Крещением приглашали М. на блины: «Дед Мороз, дед Мороз! Приходи блины есть и кутью! А летом не ходи, огурцы ÍKJ съедай, росу не убивай и ребятишек не гоняй!» (РП:254). В Минской губ. во время крещенского ужина старший из членов семьи бросал в угол дома ложку кутьи «для зюзи» (зюзя -* «детское» слово в некоторых бел,' и з.-рус. говорах, обозначающее мороз).
В похожих полесских выражениях мороза приглашали вместе с его «семьёй»: «Мороз-мороз, иди кутти исти з детками и з жоною, з маткою и з сестрою, з сватом и з братом!» (ПА, киев., Копачи). В отдельных видах этого же обычая в образе М. выступало настоящее лицо: когда домовик рвал М., кто-либо из домочадцев (или соседей) отзывался за окном: «Ось я йду!» или «Я вужэ прышоу!» (ПА, бреет., Житомир.).
По свидетельствам из Смоленской обл., каждый из сидящих за рождественским ужином приглашал М. на кутью: «Мороз, мороз, ходи куттю есть!»; на что М. отвечал: «Спасибо, я наелся. Сел на коня и полетел через поля, и леса, и долы, и высокие горы!». От лица Мороза говорил, повернувшись к образам, володелец дома (Паш.К.ЦВС:185).
Определённая