Нежно поцеловав жену в уголок рта, мужчина осторожно поднялся. Спать не хотелось. Вспоминая сегодняшний кошмар и покачивая головой, Комаров направился в ванную. Приняв душ, он начал чистить зубы, вполголоса мурлыча мотивчик популярной песенки-однодневки.

      Проведя рукой по запотевшему зеркалу, Николай заглянул в его туманные глубины и напрягся. Сплюнув пасту и наскоро прополоскав рот, он снова осмотрел себя. Нет, ему не померещилось: на животе явственно проступали кубики мускулатуры. Зажмурившись, Комаров помотал головой, пытаясь прогнать наваждение.

      Николай старался поддерживать себя в форме, ел мало и редко, несмотря на недовольство Леночки, но спортом не занимался. Работа в театре, пара кружков в школах, репетиторство – всё это не оставляло сил и времени на другие увлечения. Поэтому актёр всегда был худощав, но не мускулист, и то, что он увидел, поразило мужчину.

      Он напряг бицепс и снова изумился, когда под кожей вздыбились тугие шары.

      – Что за чёрт? – подумал Комаров, опустив руки. – Даже плечи как будто стали шире. В тело что ли вхожу? А не поздновато?

      Заглянувший в ванную Миша присвистнул:

      – Хорошо выглядишь, пап. Начал в качалке заниматься?

      – Нет, и не знаю, откуда это взялось.

      Сын недоверчиво посмотрел на отца.

      – Шутишь? Мышцелатура сама не появляется.

      – Не шучу. Я, действительно, не понимаю, в чём дело. Ты в школу не опоздаешь?

      – Мне ко второму уроку. Кстати, вернусь поздно, мы с ребятами собираемся в кино.

      – Хорошо, я скажу маме…

      Вспомнив что-то, Комаров остановил сына, взяв того за руку.

      – Держись ближе к свету, Миша. Люди пропадают, ты, наверное, уже слышал.

      – Пап…

      Подросток хихикнул.

      – Да всё это чушь, утка-страшилка.

      – Вовсе нет…

      И Николай рассказал о вчерашнем происшествии.

      – Ничего себе!

      Мальчик задумался.

      – Ладно, не беспокойся, пап, – произнёс он, – я стану ходить под фонарями.

      – Если что, позвони нам с мамой, мы тебя встретим.

      – Договорились. Пока.

      И, помахав отцу рукой, подросток исчез. А Комаров снова уставился в зеркало.