Там, где трещины становятся рассветом. Анатолий Юдин
Читать онлайн книгу.
пальцев по лейке, и звук гудит, как колокол в пустой церкви. – Люди думают, что ржавчина – это конец. А она – начало.
Ты молчишь, разглядывая растение. Шипы впиваются в металл, стебли обвивают трещины, будто пытаются сшить разбитое.
– Зачем сажать розу в ведро с дырами? – не выдерживаешь ты.
Старик усмехается, доставая из кармана горсть светлячков. Они перекатываются по его ладони, как золотые бусины.
– Видишь, они тоже рождаются в гниющих листьях. Грязь, сырость, тьма – а потом раз! – он подбрасывает насекомых в воздух, и они вспыхивают ярче. – Иногда нам нужен распад, чтобы найти то, что светится.
Ты сжимаешь в кармане комок тревог – тот самый, что носишь с собой с прошлой зимы. Он колючий, как еж, и пахнет пылью захлопнутой комнаты. Но сейчас, под мерцанием светлячков, он кажется… меньше. Или, может, это твои пальцы наконец разжались?
Старик встает, оставляя лейку на скамейке.
– Возьми. Поливай, когда забудешь, как дышать, – он поворачивается уходить, но вдруг останавливается. – И не бойся темноты. Фонари гаснут, чтобы мы научились видеть иначе.
Ты остаешься один с розой и светлячками. Садишься на скамейку, ставшую внезапно теплой, будто ее только что покинуло чье-то живое тело. Достаешь из кармана смятый листок – тот самый, с надписью. Разворачиваешь. Внутри, среди морщин бумаги, шевелятся десятки крошечных огоньков. Они вырываются на свободу, обвивая запястья браслетами из света.
И ты вспоминаешь.
Тот день, когда ты в семь лет разбил вазу, прятал осколки под кроватью, а мама вместо крика обняла тебя и сказала: «Смотри, как красиво они сверкают».
Разговор с незнакомкой в метро, которая плакала, уткнувшись в книгу, а ты молча протянул ей свой носовой платок. Ее улыбка тогда была ярче любого солнца.
Даже вчерашний момент – когда ты, спотыкаясь о собственные страхи, все же позвонил тому врачу.
Светлячки кружат над тобой, создавая кокон из искр. Ты вдруг понимаешь: мир не делится на черное и белое. Он – как витраж в заброшенном соборе. Трещины в стеклах, паутина в углах, пыль на алтаре – но когда сквозь это пробивается луч, рождается узор прекраснее любых расчетов.
Ты встаешь, держа лейку с розой. Она тяжелее, чем кажется. По пути домой замечаешь то, чего раньше не видел:
– В трещине асфальта у подъезда пробивается одуванчик.
Его желтый – как крик в тишине.
– На балконе пятого этажа старушка качается в кресле-качалке, напевая что-то на языке, которого ты не знаешь. Ее голос струится вниз, смешиваясь с шумом листьев.
– Подросток у мусорных баков гладит рыжего кота, сунувшего морду в карман его худи. Оба смеются – один человеческим смехом, другой мурлыканьем.
Дома ты ставишь лейку на подоконник. Светлячки, что летели за тобой, рассыпаются по комнате. Один садится на зеркало – туда, где вчера ты писал зубной пастой: «Я недостоин». Теперь надпись светится, как неоновая вывеска, но ты уже не помнишь, что там было.
Достаешь