«Последний Хранитель Многомирья». Книга третья. «Возвращение». Светлана Шульга
Читать онлайн книгу.
губки.
– Найдем, Лапочка, – продолжал успокаивать Хомиш свою спутницу.
Солнце не грело, а жалило, отражаясь от снега. Свет этот был больной. Глаза путников воспалились от мытарств, и голоса стали уже приглушенными и слабыми, но в разговоре все находили поддержку и надежду.
– Туда ли идем, или не туда? Неясно до бомборока. Который день все идем, а вокруг все холодно да гористо. И пить хочется. Откуда нам знать! Ты не бывал в Загорье. Я не бывала в Загорье, – вещала муфлишка, переваливаясь вместе со всем телом ведмедя, который нес ее на загривке.
– И я не бывала в Загорье, – пропищала из-за пазухи Хомиша норна Афи.
– И Афи не была, – подхватила слова норны Лапочка.
– Шэм знает дорогу, – ответил уверенно Хомиш, разглядывая окрестности и пытаясь отыскать хоть какие-то признаки правильности их пути.
– Как же, – буркнула Лапочка, – только края не видно всему этому Загорью. Ах, если бы всего этого карашмара не случилось. Я бы новое платье справила и шляпку в цвет. Всенепременно в цвет. Ах! – вздохнула она и посмотрела на Хомиша. Муфель шел рядом с ведмедем и молчал. Лапочка продолжала: – И ладно – ты. Ты набедокурил, давненько, но набедокурил. А девочкам к чему ж такие напасти? Что ж осталось от той, былой Лапочки? Ни шапочки, ни шубки, даже яркой шкурки не осталось. Грусть да печаль. Только имя и осталось. Ах, если бы была Овелла, она бы взяла мою лапку, и я бы заснула.
– Всем легче б стало, – снова пропищала Афи под кафтаном Хомиша, но Лапочка этого не услышала. Ее ножка еще ныла. Хомиш молчал, у него у самого ломило все тело. Раны на плечах, спине и лице затягивались, но иногда саднило так, будто он только что ушел с поля битвы.
Лапочка печально оглядела себя. Грязная рваная верхняя одежда потеряла форму и былую яркость, испачкалась красным соком деревьев ципорусов, напоминающим кровь. По виду уже и не разобрать, что за наряд это когда-то был: шубка ли из меха скоропрыга, короткий кафтан или душегрея.
Обе ножки были обернуты мхом и обвязаны суровой ниткой, что так удачно завалялась в бездонной сумке Овеллы. Именно заботливая великантерша в свое время переобула муфлишку, потерявшую сапожок. Лапочке это даже понравилось. Много теплее, и ступать мягче.
– Чего молчишь? – обратилась она с очевидной укоризной к Хомишу, что был погружен в себя. – Верно, не мыслишь, с чего тебе, герою, болтать с подранком. Верно? Я, как старенькая бабуша Круль, может, и морщинами вся покрылась от напастей? – спросила муфлишка негромко, чуть склонившись с загривка оборотня. Глаза ее блестели, но не искристое сияние радости подсвечивало их, а тусклый огонь печали и нездоровья.
– Ни в коем разе не как бабуша Круль. Ты премилая и не в морщинах вовсе. В грязи – да, но не в морщинах, – отвечал Хомиш. Теперь можно было говорить и не опасаться. Цвет шкурки стал бледным и у него, и у Лапочки. Поначалу они сокрушались, что теперь их обличье не такое яркое, как в прежние радостные времена, и опасались, как же встретят их в деревнях, но путь был длинный и настолько сложный, что они наконец потеряли всякий