Молитва к Прозерпине. Альберт Санчес Пиньоль
Читать онлайн книгу.
пассажиры собрались на носу; они указывали руками на землю и радостно кричали. На горизонте уже ясно виднелась бухта, хотя нас от нее еще отделяло довольно большое расстояние.
Я о чем-то задумался, но вдруг понял, что радостные возгласы сменились криками ужаса. Пираты. Они поджидали нас в засаде на подходе к бухте, преграждая любому кораблю проход в порт. Их корабль был небольшим, с высоким парусом и длинным, узким корпусом, а его острый нос напоминал рыбу-меч. И самое главное – он двигался гораздо быстрее нашего, в трюмах которого находился груз, а на палубе – множество пассажиров. Пиратское судно шло нам навстречу со скоростью акулы.
Я уже говорил, что Ситир обычно спала, свернувшись клубочком, одновременно отрешившись от мира и внимательно следя за всем вокруг. Именно этим она занималась, когда появились пираты, – спала на дощатой палубе, словно младенец. Все пассажиры, как один, немедленно сгрудились вокруг нее, упали на колени и со стонами стали умолять ее заступиться за них. Однако она только повернулась на другой бок и опять свернулась клубком, как кошка возле очага.
До нас уже доносился вой десятков пиратских глоток, потому что они были уже очень близко, а она продолжала дремать, не обращая внимания на зовы о помощи. Ее невозмутимость не могли нарушить ни мольбы мужчин, ни слезы женщин, ни плач детей.
Пираты были жуткой сворой морских волков. Их корабль расположился бортом к нашему, и эти полураздетые негодяи с платками или тюрбанами на головах грозили нам копьями и топорами и грозно завывали, чтобы внушить нам ужас. Должен заметить, что в тот момент меня поразило в их поведении неожиданное сочетание жестокости и сладострастия, словно для этих бандитов вооруженный абордаж был неким подобием совокупления. Я сказал себе, что, наверное, совокупление было для них не более чем захватом чужого тела.
Я решил, что все потеряно. Ты, вероятно, думаешь, дорогая Прозерпина, что, будучи самым богатым из пассажиров, я мог не опасаться за свою жизнь: пираты предпочли бы получить за меня выкуп, а не убивать. Так бы оно и случилось, если бы моим отцом был кто-то другой, но сын Марка Туллия Цицерона не мог себе позволить такое унижение: он не мог сдаться в плен, и тем более таким ничтожествам. Лучше смерть!
В любой трагедии есть место комической нотке; несмотря на охватившее меня отчаяние, мне не хватило смелости вонзить меч себе в грудь, поэтому я протянул рукоять меча Сервусу, направил острие на свое сердце и закричал театрально:
– Убей меня! Это мой последний тебе приказ!
Однако Сервус неторопливо и осторожно отвел оружие в сторону.
– Доминус, если ты хочешь заколоться, было бы неплохо сначала вынуть меч из ножен, – сказал он. А потом сразу продолжил очень спокойно, не дав мне возможности осознать смехотворность моего положения: – Кроме того, доминус, это не потребуется, не беспокойся.
Ибо как раз в тот момент, когда нам показалось, что все пропало, случилось вот что: Ситир потянулась, вытянув руки и ноги настолько, насколько